В сборник «За морями, за горами» входят сказки, в которых происходят самые удивительные вещи — животные и птицы разговаривают между собой; солнце, мороз и ветер спорят, кто из них сильнее; из обыкновенной горошины выходит маленький мальчик; пирог соскакивает со сковороды и пытается убежать; самолюбивый холм, желая, чтобы его называли горой, вырастает до самого неба; другая гора, смеясь, так широко раскрывает рот, что в его глубине становятся видны ее сокровища. Удивительно живые и очень настоящие иллюстрации Валерия Алфеевского придают этой книге особое очарование. Валерий Сергеевич Алфеевский (1906–1989) — художник — иллюстратор детских книг, выпущенных преимущественно в 1950—1970-х годах, член Союза художников СССР, работал акварелью и пером (в своеобразной технике гусиного пера).
Про сказки
Давным-давно, когда ещё никто на свете не умел ни читать, ни писать, когда не было ни букварей, ни книжек с картинками, ни тетрадок для чистописания, — уже тогда люди рассказывали друг другу сказки.
Можно сказать, что сказка это пра-пра-прабабушка всех наших повестей, рассказов, басен и даже романов, которые пишутся для взрослых.
Возможно, что сказка родилась вместе с огнём, которого люди долгое время не знали.
Но вот зажёгся первый костёр. И, глядя на золотисто-алый огонь, чья-нибудь бабушка впервые рассказала внукам какую-нибудь совсем коротенькую, простую историю: это и была первая на земле сказка.
С тех пор сказки стали появляться всё чаще и чаще. И теперь их уже так много, что одними только сборниками сказок можно было бы заполнить самый большой Дворец пионеров. И то для всех не хватило бы места.
У каждого народа есть свои сказки, где происходят самые удивительные вещи: животные и птицы разговаривают между собой; солнце, мороз и ветер спорят, кто из них сильнее; из обыкновенной горошины выходит маленький мальчик; пирог соскакивает со сковороды и пытается убежать; самолюбивый холмик, желая, чтобы его называли горой, вырастает до самого неба; другая гора, смеясь, так широко раскрывает рот, что в его глубине становятся видны все горные сокровища.
Обо всём этом и о многом другом вы прочтёте в книжке, которая сейчас перед вами.
Но если вы будете читать внимательно, вы увидите, что сказки самых разных народов чем-то похожи друг на друга.
Вы спросите: в чём же это сходство? А вот в чём: в сказках недобрый, завистливый человек или злобное животное всегда бывают наказаны; в сказках лентяю не дают лентяйничать, богачу ire удаётся обижать бедняка, а слабый, если он добр и благороден, побеждает злого силача.
Но больше всего в этой книжке мне нравится сказка «Пять Добрых Друзей».
Пять добрых друзей, пять братьев, странствовали по свету, совершая разные подвиги.
Наконец они одолели даже жестокого короля, от которого очень страдали его подданные. И, одолев, стали думать, кому же из них теперь управлять страной.
Каждый из пяти считал, что в одиночку он не справится с этим делом.
В конце концов порешили, что управлять страной будут все вместе.
«Как решили, — говорится в сказке, — так и сделали. И не было в мире лучших правителей, чём Пять Добрых Друзей».
Отличная сказка!
Можно было бы пересказать еще много чудесных сказок из этой книжки. Но зачем? Лучше пусть каждый прочтёт всё это сам.
Вера Инбер
Боб, который умел петь песни
Китайская сказка
Ещё только светать начнёт, а они уж в поле работают, головы не поднимают, спины не разгибают. И всё ж не было у них достатка.
Отец был стар, А-ту — слишком мал. Мотыга, которой он работал, была, пожалуй, в три раза больше его самого.
Вот как-то поспели у них на поле бобы. А-ту нарвал к обеду стручков и, усевшись на пороге дома, стал их чистить.
Чистил и напевал:
— Синие, зелёные, красные бобы. Ай-я, ай-я, красные бобы!
Вдруг чей-то голос сказал:
— Не бывает красных бобов. A-ту поднял голову — никого.
По сторонам посмотрел — тоже никого. Обернулся, в дом заглянул— и там никого.
«Хэ, это мне послышалось», — подумал он и снова принялся за стручки.
— Ай-я, ай-я, синие бобы! Ай-я, ай-я, красные бобы! — запел он.
— Не бывает красных бобов, — ещё яснее, чем в первый раз, прозвучал тот же голос.
Страшно удивился А-ту. Опять посмотрел по сторонам, опять заглянул в дверь, не спрятался ли там кто-нибудь, но никого не было.
— Странно, кто же это говорит?
— Это Доу-эр-боб, — услышал А-ту.
— Где же ты? — спросил А-ту.
— Здесь, в самом большом стручке.