Марка дома не было. Проходя в комнату, я кинула на кровать несколько упаковок таблеток для прерывания беременности, что купила в трех разных аптеках и налив в стакан воды, высыпала горсть таблеток на ладонь. Да, то, что я собиралась сделать ужасно. Но разве у меня есть другой выход? Трясущимися руками затолкала в рот всю горсть и замерла. По щекам потекли крупные солёные бусины. Нужно лишь проглотить и всё. В ту минуту, когда я, рыдая почти это сделала, мой телефон разорвался громкой мелодией, а на экране высветилось до боли любимое имя. Энди. Я не могу. Не могу. Добегая до туалета, выплёвываю таблетки и поласкаю рот, продолжая захлёбываться слезами. Где-то в комнате телефон всё ещё разрывается от звонка, и я сползаю на холодный кафельный пол, крича от боли и отчаяния. Рыдания и всхлипы заглушают телефон, который вскоре и вовсе умолкает. Но слёзы продолжают душить меня, убивая изнутри и лишая меня сил и души.

Чуть позже, когда слёз больше не осталось, голос охрип от криков, а разум немного пришёл в себя, я вернулась в комнату и включила ноутбуку. Почти тут же пришло оповещение о входящем сообщении от Энди. Не читая его, я удалила почту и вытащила сим-карту из телефона, ломая и выкидывая её. После чего легла на кровать и подняла глаза к белоснежному потолку. Я знаю о рисках, знаю, что ребенок может родиться с отклонениями или быть инвалидом. Знаю, что могут быть различные генетические заболевания. Но я не могу его убить. Это мой малыш. И неважно, каким он родится, я буду любить его, и заботиться о нём. Никто никогда не узнает, кто его отец. У нас с Энди нет будущего и, несмотря на то, что я безумно люблю его и хочу быть только с ним, даже зная как это чудовищно и неправильно, я не разрушу его жизнь. И если не оборвать всё сейчас, то дальше будет только хуже. Энди не заслужил жить в том аду, через который прохожу сейчас я. Он не должен мучиться и грызть себя за неправильные желания, не должен рисковать своей карьерой и популярностью, своей мечтой и жизнью, к которой он так долго и давно стремился. Я не отниму у него шанс на нормальное семейное счастье. Ему ни к чему лишние проблемы или больной ребёнок. Пусть хоть один из нас будет счастлив и живёт обычной полноценной жизнью.

— Ты расскажешь мне кто отец ребенка? — Сидя за ужином, спросил Марк. Надо отдать ему должное, он целый день где-то пропадал, предоставляя мне возможность побыть наедине со своими мыслями. Однако рассказывать ему правду я не собиралась. Молча забрала грязные тарелки и положила их в посудомоечную машину, делая вид, что занята приготовлением чая. — Знаешь, кажется, я понял, — руки дрогнули, и я чуть не уронила кружку. Сердце бешено заколотилось в груди. — Это кто-то из друзей Энди, да? И из-за этого вы с ним поссорились. Я прав? — Нет. Но опровергать или подтверждать эту теорию я так же не собиралась. Поставив на стол немного подрагивающими руками кружки с ароматным горячим чаем, молча сделала небольшой глоток и отломила кусочек шоколада. — Можешь не говорить. Всё равно рано или поздно правда всплывет наружу, — он легко пожал плечами и внимательно посмотрел на меня. — Что ты собираешься делать?

— Рожу ребенка, там дальше будет видно. — Парень кивнул головой и прищурился. Он всегда так делал, когда ему в голову приходила безумная идея, и он решал, как озвучить её вслух.

— Выходи за меня замуж, — поперхнувшись чаем, еле откашлялась и уставилась на друга как на идиота. — Я имею в виду, брак без обязательств. Мы не будем спать вместе, не переживай. Просто я хочу тебе помочь. Подумай, ты одна в чужом городе, у тебя нет своего жилья. Органы опеки могут взять тебя на контроль и следить за каждым твоим шагом. К чему тебе лишние проблемы? А если мы с тобой поженимся, то у ребенка будет официальное жильё и семья. Никто не будет тыкать в тебя пальцем или оскорблять, унижая и перешёптываясь за спиной. — В его словах была доля здравого смысла. Однако я не понимала, зачем ему всё это. — Я хочу тебе помочь, — ответил он, — именно так поступают настоящие друзья. Кроме того, не буду лицемерить и признаюсь, что от этого есть выгода и для меня. Одна крупная фирма набирает стажёров, это отличный старт для карьеры. Но стажёр им нужен семейный, ответственный и надёжный. Тот, кто не будет крутить романы на работе. Поэтому, если мы с тобой поженимся, останемся оба в выигрыше. Ты не будешь матерью одиночкой без крова и денег, а я получу место в крупной фирме и сделаю карьеру. Ну, что скажешь? — Я молчала, обдумывая его слова. В моей ли ситуации крутить носом и отказываться от такого выгодного предложения? Разве будет ещё такой шанс?

— Хорошо, но с одним условием. Я не хочу, чтобы ты брал на себя чужую ответственность, поэтому в свидетельстве о рождении ребенка в графе отец будет прочерк.

— Хорошо.

Полгода пролетели настолько стремительно, что я даже забыла, что несколько дней назад завершился тур Энди. За это время мы с Марком успели пожениться, ничего никому не сказав. Я не хотела огласки, а Марк не возражал. Беременность, вопреки моим опасениям протекала хорошо и без осложнений. Большой живот уже невозможно было спрятать за просторной одеждой и моё интересное положение сразу же бросалось в глаза. Марк хоть и не должен был, но заботился обо мне и следил, чтобы я выполняла все предписания врача. Со стороны могло показаться, что у нас образцовая семья. И только мы знали, что наш брак всего лишь бумажка, выгодная для обоих. Не более. Тем не менее, жизнь шла своим чередом. Ровно до того момента, как на пороге дома появился Энди.

— Оставь нас одних, — рявкнул он Марку, который опешил и растерялся. Тот лишь покорно кивнул головой и, кинув на меня тревожный взгляд, немного поколебался и всё же ушёл, закрывая за собой дверь. Энди молчал, внимательно осматривая меня. Скользя взглядом по моей изменившейся фигуре, замечая простое обручальное кольцо на безымянном пальце. То кольцо, что он дарил мне, делая предложение, я повесила на цепочку и носила на шее, поближе к сердцу. — Не хочешь объяснить? — он едва держал себя в руках. Голубые глаза пылали от злости и обиды.

— Не знаю, как так вышло, — слова разом исчезли, воздуха не хватало, и я молилась, чтобы Энди не понял, что я вру. — Мы с тобой поторопились. Ты мне дорог, правда, я люблю тебя, но как брата. Прости. — Каждое слово как удар плетью. Больнее всего было видеть, как искажаются от боли и горечи красивые черты лица, как голубые глаза в одно мгновение становятся стеклянными и безжизненными, как в них потухает огонёк задора и веселья и вспыхивает опасный пожар ярости и агрессии.

— Хочешь сказать всё, что между нами было это ошибка?

— Да, — моя любимая ошибка. Но я никогда не произнесу этого вслух.

Энди кивнул головой, втягивая носом воздух, и развернувшись, ударил кулаком по косяку двери. Мне так хотелось обнять его, поцеловать ушибленные и разбитые костяшки пальцев, попросить прощения и заверить, что кроме него мне никто не нужен. Что я всегда буду любить только его. Но это значило бы превратить жизнь Энди в ад. Я не могла так с ним поступить. Парень задержался на несколько секунд, после чего вылетел из дома, громко хлопая дверью. Пусть лучше ненавидит меня, чем любит, мучаясь и страдая как я. Пусть забудет и вычеркнет меня из своей жизни. Так будет лучше. Да. Но почему тогда глупое сердце никак не могло успокоиться и смириться? Почему оно заставило всё внутри сжиматься от боли и через минуту выскочить следом? Вот только Энди уже не было, и я сползла на крыльцо, рыдая от жестокой реальности. Порой правильные поступки могут быть ненавистны, а ошибки любимы. И сейчас разум понимал, что я поступаю правильно, вступая в жестокую борьбу с сердцем, которое всё ещё противилось и разрывалось на части.