Шрифт:
Словно слёзы на ветру...
Так ответьте же мне смело:
Проклинаю ли... Люблю?
(Хорн)
*******
***Город Людей***
за сутки до событий в Синдзюко
*** Нагойя***
*******
*III.*
Хорн спала. Она переутомилась на одном из заданий и теперь мило почивала на диванчике в кабинете у Кроули. Его смех её не разбудил. Вампирше снился странный и волнительный сон. Ей снился Микаэль - слуга Батори, странная девушка в платье из дыма и какой - то юноша с черными крыльями. Они держались за руки и смеялись, а между ними парила планета, в которой угадывалась Земля, а затем Солнце взорвалось и стало черной дырой, поглощающей всё под смех странной троицы. Хорн проснулась от ужаса, широко распахнув глаза. Её трясло. Подобного с ней раньше не случалось, а ещё она с ужасом увидела лежащее рядом с её лицом - изящное, чёрное перо. Она немного испугала Кроули своим резким пробуждением. Немного дрожа, Хорн рассказала о странном сне и показала любимому необычное перышко. Кроули задумался, у него возникло странное подозрение, что все это как - то взаимосвязано, но как именно, он пока не знал и поэтому постарался утешить любимую, сказав, что это всего лишь дурной сон, а перо, возможно оно - воронье. Его мог занести ветер, и она не должна брать ничего в головку и думать только о нём - Кроули. Он обнял её и завлёк в долгий и сладостный поцелуй, чем вполне успешно отвлёк девушку и себя от тягостных и мучительных раздумий и переживаний. И им обоим было в тот момент совершенно безразлично, что окна ратуши были плотно закрыты, а птицы цже давно не водились в этой часьти города. За окном падали, мерцая холодными искрами белые снежинки, похожие намаленьких чертенят.
***Лава 23.***
*******
***Аристократы округа Нагойя***
*******
Резные узоры высеки!
Пройдись по осколкам грёз!
Из чаши вселенной вытащи,
Жребий пленительных роз!
Бейся! Сражайся! Борись! Побеждай!
Прошлое ты без конца подчиняй!
И когда рухнут устои творения
Стань победителем - владыкой вселенной!
(Ренэ)
*******
***Город Людей***
за сутки до событий в Синдзюко
*** Нагойя***
*******
*IV.*
Чесс Белль и Ренэ Симм стали встречаться со всем не давно, всего - то последние несколько месяцев, а началось все с того, что Ренэ спас Чесс из лап 'лунатиков', причем не один, а целых пять раз. Девушка решила, что это судьба и он - Ренэ - её персональный рыцарь - аля прынц на белом коняжке! У них на удивление было много общего, не столь заметного на первый взгляд, но все же. Она любила фиолетовый, а волосы и глаза Ренэ были именно такого цвета. Она любила страсть, азарт и жажду острых ощущений. Будучи замкнутым и сдержанным, с вечно унылым лицом - Ренэ хотел изменить себя и так же стремился проникнуться азартом. Они оба любили страданье и кровь. Чесс была ненасытна. Её жажда была, как у маленького вампирчика, которому требуется куда больше крови, чем взрослому и поэтому её кожа была гладкой, как у младенца, а на щечках цвел, нежны румянец. Девушка была похожа на сдобную булочку. Такая из - себя пышечка или, как говорится в народе - кровь с молоком, просто глаз не отвести. А её глаза? О, в них плескался океан сладчайшего ликера и её можно было бы назвать не Чесс Белль, а кровавой Мерри, так, как она обожала пить портвейн или бурбон, смешанный с кровью новорожденных младенцев или невинных девочек. Они сидели на крыше здания и любовались закатом. В нескольких метрах лежали связанные дети человеческого скота. Они не предпринимали попыток к бегству, так как смирились и знали, что умрут именно сегодня. Четверо их товарищей уже превратились в груду обескровленного и разлагающегося мяса и их черед, был уже на подходе. Ренэ читал Чесс стихи. Стихи о том, как вампиры уничтожают людишек, и как мир склоняется к их ногам. Стихи о том, как прекрасна Белль, в своей неуемной жажде. Он подливал ей портвейн в бокал, периодически вонзая клыки в шею бьющейся в агонии малышки. Чесс слушала. Она была слегка пьяна. Пьяна и вполне довольна жизнью. Находясь рядом с Ренэ, она чувствовала себя живой. Не многие из вампиров могли бы похвастаться чем - то подобным. Этим океаном безграничного счастья. На душе Белль порхали летучие мышки, а живот сводила сладкая истома. Она жмурила глаза и любовалась руинами города, который сейчас был охвачен безумием разошедшейся не на шутку стихии. Они оба знали, что завтра им придётся идти в Синдзюко и затем на штурм Канто. Знали, что могут погибнуть и поэтому наслаждались каждой минутой, что могли позволить себе. Для бессмертных, это был лишь миг, но они отчаянно старались растянуть его, на как можно дольше. Им казалось, что буря пела:
" - Листья обветшалые души, небо неприкаянно роняло.
И танцуя в танце пустоты, годы незаметно ускользали...
Ты пройди по тонкому ледку, что сковал навеки наши души!
Загляни в глаза, прошу мои, не оставь на волю проведенья!
Подвернётся, пусть счастливый случай! Голос мой услышь и протяни мне руку!
В этом скорбном мире, только ты, один способен, разогнать мою земную скуку!
Боль и счастье - вечные подруги! Расшвыряли нас по разным городам!
Неведать цветенья сада жизни! Всё подернул призрачный туман.
Мы с тобою встретимся на тризне и разделим вечности бокал!
Пусть бушуют ураганы в сердце! Пусть кругом война, вино и скорбь!
Мы её загоним в подземелья и свою обрящем мы любовь!
Падают косматые снежинки, на губах не тает смерти лёд!
Ты идешь по хрупкому карнизу! Зная тайны жизни наперёд!
Смотрят в окна сотни пар очей, не смыкает ночь своих объятий!
И уже не страшно нам совсем в этом царстве тьмы с развратом!
Не бросаем верных мы друзей и проклятий не приемлем вовсе!
Крылья бури станут нам вратами, что открою путь сквозь небеса!
Мы сразимся и кровавыми слезами, пусть умоется проклятая земля!
Обвенчаемся в войны пожаре и добудем, каждый свою славу!
Неподъемный груз, на плечи водрузив, мы пройдём до самого, до ада!
И тогда начнутся чудеса, что создать сумеем сами.
Когда в пламени квазара мир исчезнет, осыпаясь пеплом сквозь века!
Мы сразимся с собой и сразимся с врагом. Друг для дуга, врагами мы станем!
Эта буря наш дом, этот мир, как преграда, что до срока с тобой разлучила!
Мы получим награду, но не будем ей рады, песню ангела вдруг услыхав...
Пой же буря шальная, не щади никого! Ни детей, ни мужей, ни сестёр!
В блеске яром мечей, отражается жизнь! Отражаются смерть и любовь!