– Да, если это то, что ты хочешь.

И развернувшись, я пошла к енотику и лешему. В городе мне больше делать нечего. Конь нагнал меня спустя десяток мои шагов.

– В чем подвох?
– стал допытываться коняга.

– Нет никакого подвоха. Беги! Ты свободен!
– твердо повторила я, продолжая идти.

Конь не унимался и продолжил идти рядом. Видите ли, он в бескорыстие не верил. А я-то тут при чем!? Вот так делай добро!

– Если ты сейчас не уйдешь, я вернусь и надену на тебя уздечку и буду тобой хозяйничать!
– со злостью вскричала я, упираясь в лошадиную морду.

– Как это хозяйничать!?- опешил конь.

– На колбасу пущу!

Конь испуганно шарахнулся от меня, но тут на встречу показались мои сопровождающие и это решило весь исход. Теперь в спутниках мне достались молчаливый леший, поучатель-енот и недоверчивая-коняшка.

– Так взбешенно вскричала я, -устав от поучительства и бубнежа енота и коня.
– Вы достали указывать, что мне делать, как себя вести и как далеко от вас же мне надо было держаться. Кыш от меня.

Я ломанула сквозь ближайшие кусты и рухнула в овраг, там я кубарем катилась пару метров и притормозила в луже грязи. Выбиралась я оттуда еще злее, чем была. Троица ждала меня на верху и что удивительно вела себя тихо. Я молча села на землю и разрыдалась. Все в шоке уставились на меня, потом енотик кинулся ко мне, щупая когтями ногу:

– Где болит? Что ушибла?
– запричитал Ким.

– Домой хочу, - в истерике рыдала я.

Енотик испуганно замер и его черные бусинки уставились на меня.

– Хочешь, пойдем домой.

– Не хочу, - продолжала я рыдать.

– Во дела, -проговорил Ким, почесывая макушку.
– А где логика?

– Какая логика?!- встрял конь.
– Устала она. Совсем загнали девчонку. Устраиваем привал, а она пусть отдохнет.

И эта странная компания кинулась в рассыпную. Вскоре они сделали мне из веток лежанку, кинув на него мой плащ. В котелке была вода, которой я умылась, затем ее сменили на чистую и подвесили над собранным костром, мне нужно было лишь выбить искры и насыпать крупы в котелок. Так мы встретили вечер. При этом пока я вело мешала кашу сначала в котелке, потом в своей тарелке, со мной никто не говорил, а вот между собой они тихо шуршали.

После я легла спать, и перед сном связалась с оборотнем. Я почувствовала его тоску по мне, и захотелось разрыдаться повторно. Чувствовала, что надо вернуться. Желание идти куда-либо не было. Он как будто все понял, и я ощутила волну поддержки от него. И любви. Я тебя тоже люблю, мой Ральф. С этими мыслями я уснула.

Я ошиблась в своей компании, думая, что они мне мешают и не нужны. Как оказалось, женские слезы сотворили чудо, и за мной теперь ухаживали. Необъезженный конь, он же Варг, сам заставил меня лезть на него и сам вез меня. Ким больше не ругал меня за трату денег на некоторых хвостатых и доброту, а лишь заботливо интересовался мои самочувствием. Леший же приносил мне в руках то ягодки, то грибочки к каше. В общем я млела от мужской силы рядом, и чувствовала себя почти принцессой. Вскоре мне в очередной раз пришлось сменить лешего. Тот долго что-то шуршал другому, прежде чем покинуть нас, а на прощание дал мне берестяную трубочку, как оказалось, стоит подуть в нее, и вокруг меня сплетались ветки стеной. Защищая и от всех живых и от ветров. Я была благодарно ему.

У очередной речки, мы сделали привал. Ким ушел ловить рыбу, а я решила искупаться. Раздевшись до белья, я вошла в воду и нырнула, стараясь скорее согреться. Воды ласково встретила меня. Пока я ныряла и плавала, мои волосы расплелись и волной развивались за спиной. Вдруг я почувствовала, как что-то скользит по мне, трогает меня.

Я в ужасе обернулась и увидела несколько девушек. Они беззастенчиво выпятили свои девичьи прелести и трогали меня, мое белье.

– Кто вы?
– в панике спросила я, ощущая, что они окружили меня.

– Мы будем тебе сестрами, -зашептали они.
– Сестра. Сестра.

– Не нужны мне сестры!
– вскрикнула я, ощущая, как они разрывают на мне белье.
– Пустите.

Они хватали меня за руки и потянули в глубь реки, я завизжала.

– Игого, екарный бабай!- вскричал конь и вскочил в воду, снося русалок с дороги.

Те испуганно кинулись в рассыпную, а я вцепилась в шею коня и уселась ему на шею. Меня мелко потряхивало. Конь вынес меня на берег. Больше русалки утащить меня не пытались. В это время я увидела лешего, который нависал над каким-то плотным тинным сгустком у берега и что то гневно шуршал листвой, отчего они ковром опадали на тину. Вдруг та пошевелилась, и я, вспомнив фольклор, догадалась, что это водяной.

Тот поплыл в мою сторону и начал подниматься. Я увидела бочкообразное созиданье, с усами, как у сома и полупрозрачным брюхом, где бултыхалась вода и тина.

– Прости, дочь хранительницы, - побулькал он.
– Ошибочка вышла, мы не знали кто ты. Вот, прими это в дар в знак нашего сожаления и даруй нам прощение. С этим кулоном, не какая русалка и водяной тебе не страшен будет. Все будут знать, что ты неприкосновенная. На берег упала обыкновенная речная ракушка, но стоило мне ее коснуться, как она вспыхнула и на моем бедре появилась татуировка ее же. Да, такую не потеряешь.

В это время явился енотик, таща три большие рыбешки. Увидев нас, он подскочили начал выпытывать что же произошло, а после очень расстроился, что не уберег от русалок. Чтобы успокоить его, мне пришлось пожертвовать ему сухарь и поцеловать в голову. После чего он так растрогался, что сам разделал острыми когтями рыбу и завернув в крупные листья, отдал мне для запекания.

Мы провели еще два дня в пути. Дальше леший сообщил, что мы пришли на территорию гномов и откланялся, дальше ему пути не было, лишь махнув рукой в сторону гор. Идти коню было неудобно. Мне пришлось идти самой. Он бедняга и так ели брел по камням. Которые так и норовили выпрыгнуть у него из-под копыт.