Поскольку покойная Устинья Филипповна жила неподалеку от своей дочери, Валентины Тимофеевны, мы решили, что можно прогуляться и без машины. Точно такой же дом, такой же двор и даже помойка была типовая. Кстати, у помойки разыгралась любопытная сценка. Двое потрёпанного вида мужиков с рюкзаками копались в помойном баке: извлекали что-то, рассматривали, затем кидали обратно. Как вдруг на них налетел такой же, неопределенного вида и возраста, как и они, мужчина. И, изрыгая проклятия, стал их прогонять от «своей» помойки. Я думал, что сейчас мы будем наблюдать кровавое побоище, – противников-то двое, да и выглядят они помощнее. Но нет, нарушители границ чужих территорий быстро ретировались, и победитель остался один. Что значит сила духа! А дух от него исходил крепкий. Это я узнал через минуту, поскольку Арсений вдруг уверенным шагом направился к помойке, ну и я за ним.

– Твоё хозяйство, Вова? – деловито поинтересовался он у мужика и обвёл рукой помойку.

– Ну, – хмуро подтвердил он. Вероятно, его звали Владимир, поскольку он не стал спорить и поправлять Арсения. – Повадились, гады! Днём и ночью шарются!

И он смачно сплюнул в сторону ушедших гадов.

Арсений тоже сплюнул, вероятно, в знак солидарности. Да и мне, признаться, захотелось, уж больно вонял этот хозяин помойки.

– Ну, тогда, чтобы не отнимать твоего драгоценного времени, делаю тебе одно выгодное предложение. Согласен? – Арсений полез в карман и извлек пятисотрублевую купюру. И помахал ею перед глазами Вовы.

Тот облизал сухие губы и кивнул. Купюра перекочевала к нему. Арсений достал вторую купюру и снова помахал ею в воздухе. Вова стоял по стойке «смирно» и ждал продолжения.

– Недавно тут старушку грохнули, в этом доме, слышал?

– Да не я это, – тут же заныл Вова, – не причём я …

– Я не спрашиваю, ты или нет, я и так знаю, что не ты! – перебил его Арсений. – мне другое нужно. Когда её убили, в помойку никто не выбрасывал женскую дубленку и украшения?

– Не знаю я, не видел я никаких … – заворчал Вова, но неожиданно замолчал, поскольку вместо денег у Арсения в руке уже был пистолет. И не травматика какая-то, а самый настоящий, чёрный, матовый, кажется, «глок». Где он его прятал?

Арсений киношным жестом приложил его ко лбу Вовы и медленно заговорил:

– Меня шмотки и цацки не интересуют! Понял? (Вова закивал головой) Тебе деньги нужны? (Снова кивок) Тогда слушай сюда! Ты нам сейчас говоришь, кто выбросил дубленку с кольцами, а мы тебе – деньги. Или пулю в башку! Усёк, Вовчик?

Я стал оглядываться по сторонам: редкие прохожие стали обращать на нас внимание, те, кто были поближе, старались пройти мимо, не поднимая глаз, а те, кто были далеко, с интересом наблюдали за нами. Я деланно улыбнулся и помахал особо интересующимся рукой, мол, всё в порядке!

– Не надо пулю, – хрипло сказал он, – мужик какой-то был, пришёл, скинул и…

– Ты его видел?

– Со спины, он в капюшоне был…

– А он тебя видел?

– Не, я за углом стоял, – и он махнул рукой на бетонный заборчик, окружавший помойку.

– Приметы? Что-нибудь ты смог разглядеть? – допытывался Арсений.

– А чего глядеть-то, почтальон обыкноенный…

– Что?! – в один голос вскрикнули мы с Арсением.

– Ну, куртка у него была «Почта России», хорошая, кстати, тёплая…

– И сумка на ремне? – то ли серьёзно, то ли пошутил Строганов.

– Не, – помотал головой наш свидетель. – Только книжка у него красная была под мышкой, он её ещё чуть не уронил! Когда дубленку выкидывал.

– Что за книжка? Толстая? – удивился Арсений.

– Да, хер его знает, – уже более спокойно отвечал Вова. – Журнал или книжка. Обложка красная…

Арсений стал расспрашивать его подробности, а у меня зазвонил телефон. Звонил Громов и интересовался, где нас носит.

– Свидетеля допрашиваем, товарищ генерал, – ответил я ему, раздумывая, рассказать про почтальона или промолчать. – Майор Пронин ведёт допрос.

– Вы, что, пили, что ли? – после небольшой паузы спросил он. – Короче, Шарапов не может дозвониться до Строганова, скажи, чтоб он телефон включил! Всё!

Я обратился к Арсению, сказав ему про телефон. Арсений левой рукой достал из кармана телефон, правую с пистолетом опустил вниз (слава Богу, а то кто-нибудь мог уже вызвать полицию!) и невидящим взглядом уставился на экран, который безмолвно сигнализировал о чьём-то звонке.

– Телефон? – переспросил он меня, словно не знал, что это такое. – Телефон… Слушай, а это не могла быть телефонная книга? – обратился он к Вове.

– Во, похожа, – согласился он, – раньше такие были!

– Отлично! – искренне обрадовался Арсений. – А ты никому про это не говорил?

– Чё я, дурак, что ли? Менты меня сразу стали трясти, так я в отказку! Чтоб мокруху повесили? Нашли терпилу! – усмехнулся он, обнажив кривые зубы. Арсений задумчиво развернулся, убрал пистолет и, не спеша, пошёл к парадной.

– Э! – окрикнул его Вова. – А барабульки? Обещал!

– Доктор, – бросил мне Арсений, – э-э, то есть, полковник! Выдай ему, пожалуйста, деньги!