– Стало еще хуже, чем было, да?

Маррити глубоко вдохнул, чтобы ответить, помедлил и выдохнул.

– Наверное, да, – сказал он наконец. – Раньше были сотни вариантов, а теперь остался только старый пьянчуга, разъезжающий в машине Грамотейки.

Пока Маррити придерживал перед Дафной тонированную стеклянную дверь «У Альфредо», она спросила:

– Ты себе что возьмешь – кроме пива?

В темном ресторанчике было прохладно, пахло чесноком и фенхелем.

– Столик на двоих, пожалуйста. Все равно, для курящих или некурящих, – обратился Маррити к женщине за стойкой с кассовым аппаратом. Они пропустили обеденный час пик, пока красили комнату Дафны и потолок в холле, так что сейчас Фрэнк заметил несколько свободных столиков с чистыми приборами и красно-белыми бумажными подстилками.

– Жарко сегодня, – обратился он к Дафне, когда официантка повела их к столику у западной стены. – Про пиво я подумал, потому что с него хотел начать. Не понимаю, почему ты в такой день соблазнилась сосисками с болгарским перцем!

– Я еще не выбрала!

– Ничего другого я не вижу, – улыбнулся Фрэнк, усаживаясь напротив дочери, и обратился к официантке:

– Для юной дамы… не подсказывай! – там лимон, значит, чай со льдом. А мне, пожалуйста, кружку «Курс».

– Ты представил себе две кружки, – заметила Дафна, когда официантка отошла.

– Я и возьму две, – кивнул Маррити, – но не сразу.

– Возьми курицу с брокколи. Ты ешь мало овощей.

– Лук и картошка – овощи.

– Но не зелень. Ты неправильно питаешься. Страшно подумать, как выглядит твой желудок!

– А у тебя краска в волосах.

Дафна расстроилась и оглянулась на кассу, приглаживая кудряшки.

– Много?

– Нет. Вот здесь, – Фрэнк потянулся через стол, взял прядь ее каштановых волос и, проведя до самых кончиков, снял комочек краски. – Я только потому заметил, что сижу напротив и под лампой.

– Ну, слава богу.

Шарлотта Синклер шла через стоянку ко входу «У Альфредо», для равновесия придерживаясь пальцами правой руки за кирпичную стену. Она переоделась в черные джинсы и бордовую блузку с коротким рукавом, а темно-каштановые волосы стянула в конский хвост, только солнцезащитные очки остались те же. В левой руке она держала сумочку, ремешок свободно свисал вниз. В одном месте Шарлотта задержалась у стены на целых тридцать секунд, потом двинулась дальше, обогнув северо-западный угол здания и осторожно миновав входную дверь. Прохлада подсказала, что она зашла в тень. У северо-восточного угла Шарлотта опять повернула и, все так же ведя пальцами по кирпичу, прошла вдоль восточной стены.

Еще раз повернув, она сошла с тротуара и, когда, судя по звуку, перед ней остановилась, скрипнув тормозами, машина, она посмотрела на себя глазами водителя: женщина на солнце рядом с открытым пассажирским окном. Руководствуясь этой картинкой, она сумела нащупать пальцами дверную ручку и, склонившись к человеку за рулем, произнесла:

– Зеркало!

– Вечно я забываю, – водитель подался влево, чтобы посмотреть на себя в зеркало заднего вида, и Шарлотта узнала узкое, седоусое лицо Роджера Канино, шефа службы безопасности Весперса в Амбое. Открыв дверцу, она села в машину.

– Как поживает моя любимица?

– Нормально, Роджер.

Когда машина тронулась, Шарлотта пошарила в сумочке – не стоило просить Канино заглядывать туда вместо нее – ощупью нашла и включила рацию. И тут же услышала голос Раскасса:

– Первый слушает.

Он выговаривал «первслушт».

Склонившись над сумочкой и не отпуская кнопку передачи, Шарлотта заговорила:

– Говорит второй. Старик из зеленого «Рамблера», Сад осьминога… – она на одно деление передвинула настройку частот – …сидит в глубине зала, с восточной стороны, у туалета. Это зал для курящих, на столах пепельницы. Перед ним пара пустых бутылок из-под пива и недоеденные спагетти в белом соусе, но он больше не ест и, по-моему, спагетти совсем остыли, Полиэтиленовая Пэм… – она снова щелкнула переключателем. – Наш мужчина со своей дочерью за столиком у западной стены, ближе к выходу, по другую сторону от кухни. Они как раз делают заказ.

– Понял, спасибо, – отозвался Раскасс.

– А можно и мне принять участие? – спросила Шарлотта. – Я проголодалась.

Конец ознакомительного фрагмента.