Торчащий из "звенящей" головы.

Шкура

Забита реальностью до синевы,

До в страхе сбежавших мурашек.

Совсем не чувствительна к миру толпы,

Как, впрочем и к миру монашек.

Ни голод её не берёт и ни лёд,

Ни сырость, ни жар, ни отрава,

Но вскоре она превращается в гнёт,

Как тесная камня оправа.

И тут не поможет ни штурм, ни измор,

Стоять будет крепко твердыня.

Лишь только один изворотливый вор,

Кто сущности выкрадет имя.

Заложена природой бесконечность,

В гитарной деке вам подобный стан.

Вы Вечность превращаете в беспечность,

Коль гитаристу слух от Бога дан.

Взглядом томным пройдя по столу,

Опустилась ко мне на колени,

Разливая густую смолу

Сладкой послеобеденной лени.

Промурлыкав беспечно: "кури",

Ты потянешься за поцелуем,

А потом, как в ночи мотыльки,

В свете лампы по кухне танцуем.

Она настроилась любить,

А он забыл цветы.

Ей так хотелось пофартить,

Не понял красоты.

Решил сводить её в поход,

Сказалася больной.

Мечтал узреть в горах восход,

Её манил прибой.

Ей так хотелось танцевать,

Ему идти в кино.

Объединяла их кровать

И больше ничего.

Несовпадение во всём,

Что требует душа.

Так зачастую и живём,

Сознаться не спеша.

В том, что по сути нету НАС,

А есть ОНА и ОН.

Что может дать тебе матрас?

Привычный крепкий сон.

Считая дни, недели и года

До праздника, гудка или зарплаты.

Ты ощущаешь жизнь свою едва,

Нещадно сжав до календарной даты

Её за горло. Так, что только стон,

Расслышать можно вместо серенады.

Такая жизнь напоминает гон,

Скота на бойню, через крУги ада.

У каждого свой крест.

У каждого свой ад.

У каждого свой рай.

Не где-то, на земле.

Судьбой написан текст.

Душой подобран лад.

Упорством задан край

Терпения тебе.

Возьми рассудка шест.

Ступи на лжи канат.

И сердцем напевай

Мелодию во тьме.

У каждого свой крест

И нет пути назад.

Внести придётся пай,

Чтоб скрасить бытие.

Когда я умру и прославлюсь

Не надобен мне монумент.

Пусть ветер подхватит иссушенный прах мой, исполнив прощальный сонет.

Конец ознакомительного фрагмента.