Она с изумлением воззрилась на Остина:

— Вот это все мне? Только за несколько слов?

Остин коротко кивнул. Сунув монеты за корсаж, Молли поспешила уйти, словно опасаясь, что он потребует деньги назад.

— Сколько ты ей дал?

— Достаточно, чтобы прокормиться.

— Как долго?

Он заколебался, как будто ему неудобно было говорить это, затем пожал плечами:

— По крайней мере месяцев шесть. Ты больше ничего не чувствуешь?

— Нет. В толпе это часто трудно. Слишком много ощущений сразу, и все путается. Мне надо закрыть глаза и расслабиться.

— Хорошо. Так и сделай, а я пока осмотрюсь кругом, не узнаю ли кого-нибудь.

Элизабет кивнула и закрыла глаза. Остин внимательно оглядел всех посетителей, но ни один не показался ему знакомым.

Прошло несколько минут, Элизабет открыла глаза.

— Прости меня, Остин, но я не могу различить ничего, что могло бы нам помочь.

— Тогда пойдем, — сказал он, поднимаясь. — Надо осмотреть и другие места.

Они благополучно выбрались из пивной и сели в ожидавшую их карету. Остин дал кучеру адрес и занял место напротив Элизабет. При слабом свете в мужской одежде она и вправду могла сойти за молодого человека, что, как ни странно, обеспокоило его, потому что он-то знал, что она истинная женщина во всем.

— Жаль, что я не смогла ничего почувствовать, — вздохнула Элизабет. — Возможно, нам больше повезет в другом месте. Куда мы сейчас едем?

— В игорный притон. По моим сведениям, там недавно видели Гаспара.

— Понятно. — Она замолчала, и он заметил, что она нервно сжимает и разжимает пальцы. — Я хотела бы поблагодарить тебя за щедрость по отношению к Молли.

Остин почувствовал укол совести, заставивший его признаться: если бы не Элизабет, он и не взглянул бы на эту шлюху. Но прежде чем он успел что-либо сказать, она положила руку на его рукав.

— Ты необыкновенный человек, Остин. Замечательный и прекрасный человек.

У него сжалось горло. Черт побери, опять она одним прикосновением превращает его в желе! От одного ее ласкового слова он тает, как снег, брошенный в огонь.

Вместо того чтобы испугаться этой мысли и оттолкнуть Элизабет, он протянул руки, чтобы обнять ее. Держать ее в объятиях. Любить ее. Пытаться разобраться в тех волнующих чувствах, что она пробуждала в нем.

Взяв ее руку, он страстно, почти с отчаянием поцеловал ее затянутую в перчатку ладонь.

— Элизабет, я…

Карета резко остановилась, не дав ему закончить. Выглянув в оконце, Остин увидел, что они добрались до цели. Он помог Элизабет выйти из кареты и повел ее по узкому проходу между двумя убогими обшарпанными кирпичными зданиями. Они спустились по грязным ступенькам и вошли в игорный притон.

В тускло освещенной комнате было шумно. За столами сидели, играя в карты или кости, мужчины из самых разных слоев общества: грубые матросы, группа ищущих приключений лондонских денди, люди полусвета — сюда пускали любого, у кого были деньги на игру.

Остин снова попросил ее надвинуть шляпу на глаза и медленно повел ее вдоль стен. У края истертой деревянной стойки Элизабет остановилась.

Заслонив Элизабет от посторонних взглядов своей широкой спиной, Остин шепотом спросил:

— В чем дело?

Элизабет нахмурилась и покачала головой. Не говоря ни слова, она сняла перчатки и сунула их в карман. Затем положила руки на стойку. Закрыла глаза.

Остин пристально следил за ней. Она глубоко дышала. И лишь когда ее молчание стало для него невыносимым, она открыла глаза.

— Гаспар был здесь, — сказала она.

— Когда?

В ее глазах он увидел тревогу.

— Сегодня, Остин. Он был здесь сегодня вечером.

Крепко сжав веки, Элизабет прижимала ладони к стойке, стараясь связать воедино множество образов, проносившихся в ее голове. Человек, которого искал Остин, был здесь всего несколько часов назад. В этом она была уверена.

Перед ней мелькнула ясная картина. У него пистолет. Она ощутила слабость в коленях. Он привык убивать. Он уже не раз убивал.

Остин сжал ее руку, и тотчас же перед ней возникли, проносясь со скоростью молнии, другие образы. Ее сердце болезненно сжалось, и стал отчетливо виден бившийся на шее пульс, когда бессвязные образы постепенно обрели форму. В голове появилась четкая картина. На лбу выступил пот. Голова закружилась — силы покидали Элизабет.

— Элизабет, что случилось?

Встревоженный шепот Остина доносился откуда-то издалека. Элизабет попыталась открыть глаза, но обрушившиеся на нее видения лишили ее сил. Она едва заметила, что поднялась суета, ее подняли и понесли, но она была слишком слаба, чтобы протестовать. Темнота поглотила Элизабет — она погрузилась в забытье.