– Мне нужно кое-что, – замялся я, – сначала консультация, потом пара уроков хирургии.

– Да? – Он открыл глаза и удивленно посмотрел на меня. – Хотите за пару уроков стать хирургом? Не хочу вас разочаровывать, но у вас это не получится, если вам, конечно, не безразличен конечный результат.

– М-м-м, – растерялся я. – Ну, теоретические знания у меня есть, а вот с практикой были проблемы. Я думал попросить, чтобы вы научили меня ампутировать ногу на трупах. Я готов хорошо заплатить вам.

– Думаете, я за деньги разрешу вам калечить трупы людей? Вы не туда попали сэр. – Его голос похолодел.

Я замялся. Я думал, все будет проще: приду, покажу деньги и решу все свои проблемы. Как-то не ожидал, что в таком месте найду принципиальных людей.

– Доктор Хоккингс! – решился я, все равно времени искать другого хирурга у меня не было, у меня в запасе был только сегодняшний день. – Вот представьте себе, что есть хороший человек, у которого заражение крови. Он отказывается ампутировать ногу, предпочитая умереть, я же могу попробовать сделать так, чтобы у него была почти полноценная нога, и не хочу, чтобы он умирал. Что бы вы сделали на моем месте?

Доктор заинтересованно посмотрел на меня и встал со стула.

– Вам этот человек настолько дорог? Судя по тому, как вы ко мне пришли, это ваша частная инициатива?

– Этот человек дорог мне, – пожал плечами я, – а всех вокруг устраивает, что он готов отдать свою жизнь на благо империи, как будто все то, что он до этого сделал для нее, было мало.

Хоккингс почесал подбородок.

– Вы хотите провести ампутацию, чтобы пациент не знал об этом? Я с таким редко сталкиваюсь, но так бывает, когда родственники хотят спасти жизнь человека, который не хочет жить калекой.

– Доктор, мне некуда пойти больше. – Я встал и прямо посмотрел на него: – Если вы откажете, я сам проведу операцию, несмотря на последствия.

– Мне интересно, где вы тогда возьмете морфий, инструменты, перевязки, помещение для всего этого? – насмешливо посмотрел он мне в ответ. – Я уже молчу про то, что вы легко можете убить его своим непрофессионализмом.

Я промолчал. До его слов все казалось таким простым.

– Мне придется на вас донести, сэр, а ведь я даже не знаю вашего имени, – криво улыбнулся он.

– Боюсь, тогда мы станем врагами. – Я повернулся, чтобы уйти.

«Напрасная трата времени, нужно искать менее принципиального врача или ремесленника».

– Вы можете привезти его сюда? – неожиданно раздался его голос, когда я почти вышел из комнаты.

– Нет, боюсь мне не дадут его вывезти.

– А с чего вы вообще решили, что ему нужно ампутировать ногу, может быть, это просто нагноение? – продолжал спрашивать Хоккингс, когда я, не веря своему счастью, вернулся.

– Он лечился у доктора Эбермана, я узнавал – он уважаемый врач.

– Эберман?! – удивился собеседник. – Имперский хирург?! Вы кого хотите оперировать, сэр?!

Я понял, что прокололся, нужно было либо выкладывать все, либо уходить.

– Генерала Генриха эр Горна, – нехотя признался я.

Доктор удивленно присвистнул и замолчал.

– Пахнет государственной изменой, – промычал он, – даже просто от того, что я знаю о ваших намерениях.

– Доктор Хоккингс, вопрос стоит по-другому. Я хочу помочь хорошему, сильному человеку, который ради непонятных мне принципов хочет умереть. Хотя сколько пользы он принес и принесет, если останется жить, можно даже не гадать.

– То есть вы хотите выкрасть генерала, отрезать ему ногу и приделать ему протез, несмотря на то что, едва он придет в сознание, он тут же вас убьет за то, что вы с ним сделали?

– Ну, это будет не совсем обычный протез, как я уже сказал, он будет почти таким же, как его живая нога.

«Я очень сильно надеюсь, что записи сэра Червиваля по этой теме не ошибочные».

– Но все остальное верно?

– Да, сэр. – Когда я придумал свой план, он мне не казался таким безумным, как сейчас, из уст доктора Хоккингса.

– Вы точно ненормальный. – Он, покачивая головой, вернулся на свое место. – Могу я узнать ваше имя, сэр?

– Рэджинальд ван Дир. – Больше скрываться не имело смысла после столько сказанного.

– Вы тот, кто убил Кукольника? – Внезапно его голос охрип.

Я, удивленный сменой его настроения, молча кивнул.

– Тысячу гиней за операцию, пятьдесят за инструменты, десять за морфий и перевязочные материалы. Мне нужны будут средства, когда меня лишат работы после этой вашей авантюры. – От его сухого и делового голоса у меня засосало под ложечкой.