Драко очень часто обладал свежей, практически никому не известной информацией. Он говорил, что сначала, в течении сентября в Хоге пройдут соревнования, при которых будет выбран лучший зельевар из учеников. Он-то и будет представлять всю школу, а остальные будут группой поддержки.

И хотя традиционно, на этом турнире из участников больше всего семикурсников, но также часто попадаются и талантливые ребята с более младших курсов.

— А с чего мне не участвовать? — как-то поделился Малфой. — Ты на четвертом курсе победил семикурсников в турнире трех волшебников, значит и у меня на пятом будет шанс.

В его словах был крепкий резон. Я не видел адекватных ему по силам и талантам зельеваров на старших курсах.

— А как же квиддич? — поддел я его в том разговоре и Драко невольно скривился. Квиддич для него это серьезно. Тем более Малфой на этой почве близко сошелся с капитаном Когтеврана Роджером Дэвисом. Они вместе придумывали тактику, различные приемы и схемы нападения и защиты. Роджер доучивается последний год и само-собой, Малфой станет новым капитаном команды нашего факультета.

— Не трави душу. Это как серпом по яйцам, — скривился Малфой. Он «подцепил» от меня несколько выражений, и это, последнее, после того, как я объяснил смысл, особенно пришлось ему по сердцу.

— Я хотел еще кое о чем поговорить, — после перекуса сказал Малфой. — Не о значке старосты, а о действительно важных вещах.

— Это можно, — я подавил зевок. После еды как-то резко и сразу захотелось подремать. Прогоняя усталость, я подошел к окну, распахнул шторы и приоткрыл форточку. В комнату ворвался свежий ветерок, отчетливо отдающий городским смогом.

— Ты, конечно в курсе, что у многих древних родов полно недругов и периодически они насылают те или иные проклятия.

— Да, об этом я читал.

— У Малфоев есть несколько «прилипших» проклятий различной степени вредоносности. Одно из них получил предок, уничтожая чернокнижника на Фарерских островах в семнадцатом веке. Того колдуна он убил, но взамен получил проклятие — с тех пор Малфои могут иметь лишь единственного ребенка в одном поколении.

— Невесело, — я кивнул. Старые магические семьи медленно, но верно тают в количестве своих членов. Это неприятный для многих факт, на который особо сильное влияние оказали войны, развязанные Гриндевальдом и Воландемортом. На этом фоне не имеющие возможности завести второго ребенка Малфои выглядели не самыми счастливыми. Интересно, уж не здесь ли кроется начало их осторожности и желании оставаться за спиной, играя роль «серых кардиналов»? Ну, а что, будешь тут осторожен, зная, что род может легко прерваться.

— Да, невесело, — согласился он, и его серые глаза остановились на мне. — Но у нас есть одно Пророчество.

— Неужели? Я так понимаю, это вещи откровенно мутные. К тому же, если пророчество благоприятное или заманчивое, маги пытаются сами под него подстроиться.

— В точку, — он вновь кивнул. — Дед Абраксас получил именно такое. Вот послушай, — и он небрежно продекламировал:

Дважды дракон полетел.

Мастерски брат в том помог.

Остров овечий забыт!

— И всё? — я так и не дождался четвертой строчки и меня неожиданно осенило: — Неужто, это хокку*?

— Да, оно, — друг странно на меня посмотрел. — Дедушка путешествовал по миру, и в Японии, в одном из кварталов Киото ему и сделали это предсказание.

— Любопытно.

— В нем каждое слово имеет смысл. Знал бы ты, сколько времени и дед и отец с ним занимались.

— Продолжай.

— В общем, как ты правильно и сказал, они принялись подгонять события под пророчество. Люциус уже был рожден, но его сына — меня, они назвали Драко. Так появился первый дракон.

— Уже интересно, — Малфой встал и принялся ходить по комнате. Похоже, парень немного нервничал.

— Дважды драконом я стал, когда ты совершенно случайно дал мне прозвище Гох. И заметь, никто и ничего не подгонял. Мои вообще думали, что данное упоминание как-то связано с нашим семейным гербом* или девизом Хогвартса*.

— А что значит «полетел»? — я сел на кресло, откинулся назад и закинул ногу на подлокотник.

— Ранее были различные идеи — и полеты на метле и левитационные чары… Все решилось куда проще. Я неожиданно, снова благодаря тебе, поступил на Когтевран. Наш символ — ворон, который летает. Так, формально, и я полетел.

— Хм… В таком разрезе вторая строчка смотрится интересно.

— Ага. Дед думает, что «мастерски» это значит, не только умело, но и то, что ты можешь получить этого самого мастера.

— Мне еще до мастера далеко… С «помог» ясно. Но дальше «брат», а не «друг».

— Да… — Малфой отвернулся к окну и замолчал. — Ты можешь стать братом, если мы проведем соответствующий обряд. Понимаешь, о чем я? — он развернулся и твердо посмотрел мне в глаза.

Знал ли я, на что он намекает? Конечно, знал. Перелопачивая Кодекс Блэков и другую их фамильную литературу, я наткнулся на этот обряд, при котором два друга, абсолютно доверяющие друг другу, смешивают кровь и становятся братьями.