— Если с Дамблдором закончили, то предлагаю перейти к Тому Реддлу, — в очередной раз предложил Сетон. В своей компании они предпочитали называть Темного Лорда именно так. — Итак, давайте повторим — нам же ведь выгодно, что бы он никогда больше не возродился? Именно так, а не иначе?

— Так и есть, — согласился Эйвери.

— Живой он нам не нужен, — кивнул Абраксас. — Слишком много будет с ним мороки. Он начнет убивать, и наши дети и внуки окажутся под ударом. Куда лучше использовать его имя как страшилку. Тем более, возродившись, он первым делом потребует с нас денег и снова втянет в свои безумства. Нет, живой он нам не нужен!

— Отлично. Тогда давайте еще раз подытожим, что нам известно. Терренс? — Роджерс поправил на мизинце левой руки фамильную печатку.

— Известно нам не так уж и много, но некоторые выводы сделать можно, — Эйвери собрался с мыслями и продолжил. — Как вы знаете, у моего сына есть Метка, и я провел немало времени, разбираясь в механизме ее действия.

«Провел немало времени», — Малфой невольно усмехнулся. Эйвери оказался не только хитрым магом, которому удалось избежать формального влияния Тома Реддла, но и тем, кто буквально загорелся идеей исследовать не только Метки, но и найти, и понять механизм действия тех приемов и средств, благодаря которым Воландеморт стал бессмертным.

Абраксас мысленно перенесся в то время, когда Том Реддл начал набирать силу. Многим тогда казались привлекательными его идеи — сделать мир чище и лучше, усилить магические способности, прижать грязнокровок и людей с самого дна общества, что начали набирать силу и все чаще заявляли о себе. Конечно, им хотелось и власти, и денег, и могущества. На каком-то этапе идеи Тома нашли их полное одобрение и большинство старых семей приняло решение его поддержать. Вот только взрослые маги не торопились с выводами и не собирались безоговорочно доверять Темному Лорду. Как показало время, это было очень дальновидно и правильно. А вот их детям не хватило ума и ловкости остаться в стороне. Они приняли Метки. А потом Том Реддл слетел с катушек и замарал не только собственное имя, но и тех, кто его поддерживал. Это было очень грубо, неуклюже и недальновидно. Да и многочисленные смерти, а он предпочитал не уговаривать и убеждать, а именно убивать, смотрелись откровенно пугающе.

Так родилось понимание того, что с Томом им больше не по пути. Он стал параноиком и маньяком, а от подобной публики желательно держаться подальше. И так родилось их небольшое общество.

Да, давным-давно они ошиблись и недооценили полный потенциал потомка Слизерина. Такие просчеты больно били по честолюбию.

— Полтора года назад Метка сына практически обрела полную силу. Я считаю, что Том Реддл был готов воскреснуть из мертвых. А потом ее активность резко затихла, — поделился Эйвери своими предположениями.

— У него что-то не срослось? — спросил Роджер.

— Мы не знаем, что он планировал и как все хотел провернуть, но что-то явно пошло не так. Метка значительно снизила свое энергетическое излучение. Но на этом дело не остановилось. Уже в этом году я сумел зафиксировать три идущих друг за другом изменения — мартовское, апрельское и июньское. Каждое из них незначительно, но снижало общий потенциал Метки. Сейчас она практически «заснула». Такой минимальной активности я ранее никогда не видел…

— Это связано с крестражами? — напряженно спросил Абраксас.

— Три удара один за другим — это явно не совпадение. Да, я думаю, что кто-то уничтожает крестражи.

Крестражи… Пугающее слово, что и говорить. Именно когда они узнали, что Том сделал первый крестраж, тогда они и решили, что теперь их пути расходятся. Формально все они продолжали сохранять видимость лояльности и верности, но именно в тот момент они начали придумывать, как можно избавиться от Тома Реддла и его влияния.

Это было непросто, очень непросто, ведь Темный Лорд отличался не только магической силой, но и маниакальной подозрительностью и любовью к Круциатус. Любое лишнее движение, слово или вопрос он мог воспринять как угрозу и измену. Приходилось действовать очень осторожно и неторопливо…

— И все же шанс на возрождение всё еще есть? — задал очередной вопрос Малфой.

— Да, — кивнул Эйвери. — Я могу с большой долей вероятности предположить, что Метки живы, пока у их хозяина есть шанс на возрождение. Как только этот шанс пропадет, то и Метки исчезнут. По этому знаку мы все и поймем.

— Мы не знаем, сколько всего крестражей наделал этот глупец. Но их явно больше трех… Сколько же их осталось, Эйвери? — поинтересовался Септон.

— Думаю, что как минимум один, а то и два все еще активны.

— Пусть будет два. Давайте остановимся на этом числе. Предполагая так, мы не ошибемся в расчетах в самый неподходящий момент, — подытожил Роджер.

— Чертов идиот! — Абраксас покачал головой. Сама идея создания даже одного крестража казалась невероятно опасной и рискованной. Но создать несколько — это уже свидетельствовало о крайней форме неадекватности, переходящей в умопомрачение.