История некроманта сироты, оставшегося последним из всего рода. Его задача-остановить племя псов - вампиров и овладеть искусством магии упокоения усопших. В этом ему помогают его возлюбленная, эльфийская чаровница и ручной волкодлак или волк оборотень.
Глава 1. Сны предвестники.
"Падет Луна, и прольется кровь,
когда живым будут противостоять
орды мертвых тел...
И Он придет, и волкодлак по о бок
с ним,
И вновь уснут все те, чей сон нарушен...»
Том 4, глава 5
"Некусонтир" 956 год н.э.
Ночной лес, тихий... Объятый густым туманом... В глубине леса спит спокойным сном поселение могучих воинов. Но им не суждено проснуться утром... Только один из них выживет. Вдруг тишину ночи нарушает рев сотен тысяч морлуков, псов-вампиров. Их огромная стая ворвалась в поселение, сметая все на своем пути. Стражи и волкодлаки, здоровые волки-оборотни, организовали минимальную оборону, но они были обречены. В главном тереме Гелата, жена ярла этой деревни, собирала своего годовалого сына к побегу. Сам малыш спал, а вот его волкодлак, молодой, но повидавший на своем веку немало битв, помогал хозяйке. Он уже был в специальной сбруе, чтобы была возможность безопасно нести младенца.
– Отвезешь его в город, там отдашь его в интернат и на Лысую Гору, сообщишь там обо всем, что произошло сегодня у нас. И заберешь его в шестнадцатилетие...
– говорила Гелата, записывая письмо на свитке.
– Госпожа, как же я его одного могу на такое время оставить?
– спросил волк.
– Артен, так ты прервешь все следы к нему. Да и потом, там его вырастят, до шестнадцати лет он все равно не услышит Зов, - сказала женщина, подойдя к кроватке. Младенец, сверкнув детской эльфийской кольчугой, повернулся на другой бочок. Женщина, утерев слезы, взяла сына на руки и подошла к волку, который в это время надевал боевые когти.
– Береги себя, сынок, - сказала женщина, надев на сына кулон-Солнце, детский шлем богатыря и усадила в специальную сумку на сбруе волка, предварительно зацепив его ремнем. Затем потрепала волка за загривок и открыла дверь. Волк тихой стрелой вылетел из дома и побежал к лазу в частоколе. За ночь в поселении погибли все, кто там был. Ровно в полночь лес огласил душераздирающий крик матери... И первое слово младенца: "Мама!
***
– Мама!
– проснулся я с криком и быстро включил светильник.
– Леха! Гаси свет и спать! Три часа ночи!
– раздалось злое шипение Дена со второй кровати в комнате. Я выключил свет, но заснуть не смог. Вот уже который год меня мучает этот сон. Или воспоминание, или кошмар. Возможно, это из-за того, что в детстве я потерял родителей. Как сказала воспитательница, мой отец был офицером спецназа, погиб в горячей точке. Мама же была врачом, умерла от какого-то заболевания. Во все это слабо верится, так как никаких данных и документов о моих родителях нет и в помине. Сколько я не искал их, все без толку.
– Леш, не спишь?
– спросил вдруг девичий голосок надо мной.
– Спускайся, Лен, все равно не усну, - сказал я, задергивая шторки из черной ткани на кровати. Девочка ловко спустилась ко мне, и я зажег свет.
– Опять кошмары?
– спросила она, поправив свои огненно-рыжие косы.
Я с самого раннего детства жил в приюте. Завел много друзей, вроде Лены (она мне не только подруга, хотя младше на три года) и Дена, нажил пару-тройку врагов. В десять лет у меня открылся талант к кендо, да и мне нравился этот вид спорта, внесенный в список олимпийских видов. А с Ленкой вообще смешная ситуация произошла.
Мне было двенадцать, я шел с тренировки как раз через дворы. А тут Ленка выбегает, а за ней ее друг с линейкой и криком "Выпорю!". Я встал у него на пути, отбросив сумку с одеждой и перехватив боккэн. Ленка спряталась у меня за спиной и, видно, была напугана.
– Эй, малолетка, не встревай!
– сказал "друг", ошарашенно встав.
– Отстанешь от нее - я уйду, - сказал я, стоя на месте.
– И вообще, за что ты ее хочешь выпороть?
– Мы играли в школу, я была учительницей и случайно ударила его линейкой. Вот он и вспылил, - чуть ли не рыдая, произнесла Лена.
– Понятно. На лицо быдлятникус тупос, - сказал я, подняв меч-лечение-выбивание дури. Приступать: немедленно!
От моих слов хулиган явно струсил и попятился. Я сделал уверенный шаг в его сторону, потом ещё и ещё один. Где-то после двадцати шагов к нему навстречу хулигана и след простыл.
– Спасибочки. А то бы опять Анна Станиславовна сама пришла за мной, - сказала девочка.
– Погоди, ты тоже из тридцать шестого интерната?
– спросил я, взяв сумку.
– Да, я тоже тебя узнала. И то, что я тебе сказала - чистая правда, - сказала Лена.
– И как же тебя зовут?
– спросил я спасенную.
– Елена, - гордо ответила та.
– Пошли уже, Елена Милосская, - сказал я с улыбкой. Вот так я и познакомился со своей первой любовью. Влюбились как-то по-детски быстро, и вот, до сих пор вместе.
– ...Как видишь, опять видел ту бойню. И опять не разглядел лицо младенца. А вот лицо женщины... Оно напомнило мне лицо моей матери, - сказал я, тяжело вздохнув. Лена села поближе и обняла меня.
– Успокойся, возможно, это просто плохой сон, - сказала она, потрепав мою длинную челку. Вообще я решил отрастить косу, как у Мефа из книги Дмитрия Емца. Единственное - мои волосы были темные, а у Мефодия русые. Коса выросла, и теперь я постоянно подравнивал ее.