Мне ничего не оставалось, кроме как занять место проводника. Шел я медленно, если не сказать, еле-еле волочил ноги, которые то и дело разъезжались в стороны на скользком песке. Впрочем, те, кого я вел, были ненамного быстрее. Люди, пережившие страх смерти, из последних сил не падали в грязь. Многие держались друг за друга, чтобы не свалиться, и подбадривали их только разговоры.

Фиолетовые быстро смешались с новыми знакомыми и стали делиться с ними своими впечатлениями. Разумеется, у них была своя версия произошедшего: морскую воду прогнал их храбрый предводитель, чтобы они не погибли от голода на одиноком острове. Синие слушали рассказы о могуществе Погодника с нескрываемым недоверием, но возразить им было нечего: почему вся вода вдруг ушла с Огузка, не знал никто.

Спустя полтора часа скитаний в тумане, мы, наконец, услышали голоса людей.

Я закричал, мне ответили... это были голубые.

К нам на встречу высыпала вся стая. Насколько я мог судить по первому взгляду, людей было столько же, сколько до землетрясения.

– Дельфин! Он вернулся, живой и с другими стаями!

– Дельфин вернулся!

– К нам пришли на помощь!

Крики раздавались отовсюду, люди окружали нас плотными рядами, приветствовали, как дальних родственников, наконец добравшихся в гости.

За голубыми из тумана высыпали чернокожие здоровяки: оранжевые тоже были здесь. Сверкая своими белыми зубами и перешептываясь, они с любопытством разглядывали новых соратников.

Вскоре из толпы к нам выступил Солнце, огромный черный гигант, каждый шаг которого едва не сотрясал землю.

– Ты все-таки вернулся, - произнес Солнце, подходя ко мне. Я выступил вперед, оставив позади Погодника и Буревестника.

– Со мной синие и фиолетовые, - объяснил я, склонив голову в знак приветствия.
– Им нужна еда и отдых.

– Пусть располагаются. Теперь у нас у всех общий лагерь, голубые и желтые уже строят новые хижины, - коротко объяснил он.
– Обсудим все через несколько часов, когда все вы отдохнете и наберетесь сил. Время у нас пока есть.

Дальше началась страшная суматоха: голубые и оранжевые взяли заботу о новеньких в свои руки и повели их отдыхать к кострам. В этой смешавшейся толпе меня отыскал Кит.

– Поверить не могу, ты жив!
– воскликнул он, стискивая меня в крепких объятиях.
– Мы все думали, ты уже неделю как рыб кормишь!

– Я был близок к этому, как никогда, - я похлопал друга по спине и отстранился, чтобы совсем на нем не повиснуть.
– Отведи меня куда-нибудь, где можно лечь, прошу тебя: я с ног валюсь.

Кит понимающе кивнул и привел меня в мою старую хижину на острове голубых. Мы шли туда не больше пяти минут, и это с моей-то походкой... видимо, чутье меня не подвело, и я привел всех прямо к своему родному острову.

Очутившись в знакомом месте, у лежанки, на которой я ночевал целый год, я чуть не заплакал от счастья: я просто не мог поверить, что вернулся! После путешествия к фиолетовым, после того, как был связан стражниками, после встречи с Серым, после ям, после землетрясения... Столько раз я был уверен, что погибну, я и подумать не смел о том, что когда-нибудь снова окажусь в этой ветхой и кривой норе! Но все же я был здесь, живой и почти здоровый.

Голову вскружил вихрь эмоций, я упал на свою старую лежанку, уверенный, что ни за что на свете не усну, и тут же провалился в тяжелый беспокойный сон.

Но выспаться по-человечески мне так и не удалось, через несколько часов Кит разбудил меня и сообщил, что меня и двух других предводителей ждут в шатре совета.

На мой вопрос, что за шатер совета, Кит ответил, что после землетрясения три острова стали одним и правильно, что теперь у них общий шатер, где собираются все предводители.

– Три острова?
– я удивленно посмотрел на приятеля, с трудом удерживая глаза открытыми.
– Наш с зелеными остров, желтый, оранжевый и красный... Их четыре.

Кит покачал головой.

– Там тебе все скажут, - он отделался этой короткой фразой и помог мне подняться.

Кит отвел меня на участок, где разместились две новые стаи.

Первым я нашел Буревестника, он сидел у костра с несколькими синими, обсуждая что-то. Увидев меня, он извинился перед собеседниками и встал.

Погодника долго искать тоже не пришлось: его выдала толпа разношерстных зрителей, столпившихся о фиолетового костра и удивленно вскрикивающих каждые несколько секунд.

– Погодник!
– крикнул я неугомонному колдуну.
– Идем!

– Иду-иду!
– весело отозвался он, на прощания выбив из костра синие искры. Толпа восхищенно ахнула.
– Вот, что значит настоящее колдовство, ребята!...

– А ты, я смотрю, принарядился, - с усмешкой заметил я, глядя на его новый образ.

Погодник смыл с себя белую краску (которая оставалась на нем даже после того, как он целый день сидел по грудь в морской воде), сменил свое тряпье на шаровары оранжевых, а на голову повязал огромный шарф на манер тюрбана. Шарф был настолько длинный, что его концы Погодник смог перекинуть через грудь жилета.