1916 год. Генри Поттер, член Визенгамота, встречает необычного маггла...
Г арри Поттер и Г лас Н арода
Vivos voco, mortuos plango, fulgura frango
Ноябрь 1916 года
Генри Поттер, Гарри для родных и друзей, но только для них: все-таки член Визенгамота с 1913 года... так вот, Генри Поттер оказался в Бирмингемском университете, превращенном на время войны в госпиталь, не просто так.
– Непонятный, непонятный случай, - повторял Леонард, пока вел своего дальнего родственника вдоль учебных аудиторий, где сейчас лежали раненые.
– Хоть я и сквиб, но ты же знаешь, Гарри, сквибы могут видеть и воспринимать недоступное магглам. Его недавно доставили с континента, и...
– Ты хоть скажи, кого "его"?
– Связиста, младшего лейтенанта ланкаширских стрелков. Я как раз дежурил в приемном покое, когда его привезли, мы перекинулись парой слов, и оказалось, что он тоже из Бирмингема и учился, как и я, в школе короля Эдуарда. Он не по моей части, ведь я военный хирург, а у него даже не ранение, а пирексия неясного происхождения, но... С ним что-то очень странное. И мне кажется, Гарри, что это волшебство.
– Ты серьезно думаешь, что у твоего одношкольника-маггла какая-нибудь волшебная болезнь, или сглаз, или проклятие?
– спросил Поттер.
– Я бы не удивился. Во всяком случае, от лечения толку мало.
– От вашего лечения вообще толку немного...
– вздохнул Генри, потомок славной династии зельеваров.
Леонард махнул рукой.
– Если бы министерство магии позволило использовать волшебные лекарства хотя бы в тяжелых случаях...
– сказал он.
– Ты же знаешь, я пытался этого добиться. Но пока Арчер Эвермонд - министр магии, на такое рассчитывать не приходится...
– Генри снова вздохнул.
– И Визенгамот на его стороне. Даже мне трудно спорить с теми, кто говорит, что эта война - бессмысленная жестокость и что нарушать в ней нейтралитет - глупо и опасно.
– Доктор Гэмджи, вас зовут в приемный покой, - догнала их запыхавшаяся медсестра.
– Гарри, посмотри сам, хорошо? Он в последней палате справа по коридору, один, так что ни с кем не перепутаешь, - и Леонард устремился обратно вслед за медсестрой.
В последней палате справа по коридору и в самом деле лежал всего один больной.
Сначала Генри показалось, что над кроватью, стоящей под высоким стрельчатым окном, клубится дым, как будто пациенту вздумалось курить в постели. Но, присмотревшись, волшебник обомлел.
Над кроватью клубились... видения. Они колебались, словно дым, или пар, или языки пламени, перетекали одно в другое, но сами по себе были четкими и яркими.
Первое, что увидел Поттер, была белая башня, у подножия которой бил хвостом и изрыгал огонь огромный, каких на свете не бывает, дракон. Башня вспыхнула, словно факел, и обрушилась в пламя. Видение было настолько подробным, что волшебник разглядел и блестящее, будто сделанное из стали, тело дракона, и огненные стрелы, сыпавшиеся сверху.
А дальше видения начали сменять друг друга с головокружительной скоростью.
Сверкающие сталью драконы вдруг раскрылись посередине, и из них повалили мерзкие существа с кривыми мечами. Это были не драконы, а какие-то безумные машины!
Воин в золотых доспехах, с золотыми кудрями, ниспадающими из-под шлема, сражался с огненным демоном на краю обрыва, - и оба рухнули в пропасть: один - как золотая искра, другой - как горящая головня.
Ненадолго ужасы войны отступили, и Генри увидел, как из земли показался сначала серебряный, а затем золотой росток, которые на глазах тянулись вверх, превращаясь в два прекрасных дерева: одно в потоках голубовато-зеленоватых листьев с серебристыми цветами, как у вишни, а другое покрытое гроздьями золотых соцветий, из которых сочился и капал на землю свет.
Но в разгорающемся зареве снег на горных вершинах сделался алым, как кровь, и рукотворные драконы, блистая сталью и бронзой, извивались, наползали друг на друга, чтобы расшатать основания огромных врат высоко наверху, и вот уже белые стены пошли трещинами...
А потом все накрыла огромная, увенчанная белопенным гребнем зеленая волна, и волшебник вздрогнул и пришел в себя.
Он осознал, что сидит на свободной кровати напротив больного, над которым по-прежнему клубятся видения. Это был самый обычный маггл: молодой человек с коротко стриженными русыми волосами и небольшими усиками, должно быть, ровесник Флимонта, единственного сына Генри. Выглядел маггл не слишком здоровым, но никакого сглаза или проклятия на нем, конечно, не было.
Молодой человек открыл глаза.
– Добрый день, - сказал он, щурясь.
– Вы из медицинской комиссии?
– Я? Н-нет...
– Генри взял себя в руки и собрался с мыслями.
– Я родственник доктора... то есть майора Гэмджи, тоже... медик. Доктор Гэмджи попросил меня взглянуть на вас.
Собеседник чуть смущенно улыбнулся.
– Но у меня ничего серьезного. Прошел битву на Сомме без единой царапины - и свалился с обычной "окопной лихорадкой"...
Генри кивнул, сообразив, что надо сделать.