Есть красота и удивленье
в том, как огромный бриг горой
взрезает нехотя кипенье
воды в пустыне мировой.
И волны зря под ним лопочут
и, налетая, бьют о борт,
а буревестники - пророчат,
а ветер - рвет бизань и грот,
и фок... Но он горой могучей
в порт назначения придет.
И веришь - разве доли лучшей
судьба когда-нибудь найдет?
Стихи 2017 года.
Бригантина
Есть красота и удивленье
в том, как огромный бриг горой
взрезает нехотя кипенье
воды в пустыне мировой.
И волны зря под ним лопочут
и, налетая, бьют о борт,
а буревестники - пророчат,
а ветер - рвет бизань и грот,
и фок... Но он горой могучей
в порт назначения придет.
И веришь - разве доли лучшей
судьба когда-нибудь найдет?
Так почему средь всех картина
одна по-прежнему мила:
на ней не бриг, а бригантина
в волнах расправила крыла.
Трещат борта в ударах сонных,
свинцовых, нелюдимых волн.
Но в парусах, от ветра полных,
гудит сердец незримых сонм.
Сердец, пылающих в надеждах,
сердец, пылающих в любви.
И ты, содрав с себя одежды,
бросаешься в прогал волны
вслед за безумной бригантиной,
не видящей, как мир суров,
добавить сердце в паутину
волокон-нитей парусов.
5 янв.
Я бы хотел провожать тебя утром,
а вечерами встречать.
Тихо бродить по ночным закоулкам,
не в состояньи отдать
сну состояние сладостной комы
под впечатлением встреч,
в неге необъяснимой истомы,
как зачарованный, течь
по валунам и корягам ветвистым,
жадно вбирая ручьи,
до горизонта то слабым, то быстрым
течением вечной реки.
5 янв.
Кто сказал, что, умирая,
люди попадают в ад?
Вот уж ерунда какая
верить в то, что говорят.
Я себе порой не верю
и проверил еще раз:
в ад всегда открыты двери,
прямо здесь он и сейчас.
Только тело и спасает,
приглушая визг и лязг.
Ты, душа моя босая,
потерпи, неровен час
тело надорвется в страхе
от твоей слепой тоски.
И уже в одной рубахе
станем биться я и ты.
7 янв.
В ее темнице в окнах тонет ночь;
в ее темнице допоздна горит свеча.
Он у себя, глядит в окно (невмочь),
как среди ночи светится звезда.
Звезда ли? не понятно до конца:
коль глаз прищурить, виден кругляшок.
У наших звезд не различить лица
и не понять невнятный голосок.
Венера? Выглядит точь-в-точь.
Вот Марс над нею, кровью налился.
А вот офонарела чья-то дочь
от уличного света фонаря.
28 янв.
Шли Мария с Христофором
после родов в брачный дом,
все друзья взревели хором,
что сдурели, но... потом.
Сын родился, нет бы русским,
нашим именем назвать,
те решили, что Иисусом.
Да пребудет благодать
с ним вовеки, пусть невзгоды
стороною обойдут.
Как тяжелы были роды!
пусть хоть годы побегут
ручейком веселым, звонким.
Пусть живет, не дует в ус!
Дома мирно спал в пеленке
Христофорович Иисус.
Но не тут то было дело!
Тетка в загсе аж взвилась:
– Что? в тюрягу захотела?
или только родилась?
Это ж оскорбленье веры!
Ты в какой живешь стране?
У Марии даже нервы
заболели в голове.
Христофор пожал плечами:
ну и ладно, нет так нет.
Светлых всяко величали,
вот, к примеру, Магомет.
Тетка разом поутихла,
побледнела, словно мел,
зашипела: Тише, дылда!
Даже лоб у ней взопрел.
Огляделась машинально,
зубы клацнули клац-клац:
это ж межнациональный
получается абзац!
причем полный. Ну папаша,
думай, прежде чем сказать.
Но, да ладно... воля ваша.
Буддой можете назвать,