Было естественно такое и у меня. Почему я выбрала его? У него очень высокий воротник-стойка, 10 см, почти под подбородок, значит скроет шею. И волосы решила распустить сразу, не делая пучка.

Придя с работы, я сполоснула голову марганцовкой, чтобы придать волосам медный оттенок.

Платье яркое огненного отлива, красно-коричневое с оранжевыми языками, переливающееся, плотный муаровый шёлк. Рукав пышный, длинный на широком, как и ворот манжете.

Я выгляжу, как огневушка-поскакушка. Красные туфли на высоком каблуке дополняют наряд. Туфли, конечно же берутся в сумочке с собой, надеваются в гардеробе.

Прямо при входе в фойе меня встречает Колючий. Сегодня, в честь праздника будут не только танцы но и концерт и награждение военнослужащих. Всё как и принято в то время, торжественное с развлекательным в одном флаконе.

Ему нравятся и мой наряд и моя причёска. Мы проходим в зал и усаживаемся в задних рядах, под балконом. Нам неинтересен концерт, мы просто хотим пообщаться.

Всё время Колючий рассказывает мне о своём пребывании в Польше. Оказывается у него там родственники по маме и он жил у них , а не в гостинице. Он рассказывает и о поездке в Освенцим и о прочих впечатлениях. Потом в какой то момент, наклонившись ко мне произносит "А полячки хороши, но ты лучше, я соскучился". Мне это естественно приятно, да и какой девушке не приятны комплименты,тем более, когда парень нравится.

В этот момент кто-то окликнул меня и я повернула голову резко, так что волосы взлетели, а воротник, он всё же свободный и вдобавок шёлковый, отслонился и он увидел " украшение' на моей шее во всей красе. Но ничего не сказал, а только помрачнел. Со второй части, которая должна была быть после антракта, поздравления и награждения мы решили уйти в кабачок.

Там присоединились к Блынде с Сашкой и его девчонкой. Мы сидели, потягивая вино и разговаривая, когда Колючий резко сказал Вовке, ну спасибо, охранничек, удружил, можешь теперь радоваться и забирать себе порченый товар.

Ни Вовка, ни я не поняли его слов, а он со злостью, протянул руку и одним рывком расстегнул молнию на платье, воротник разъехался, открывая мою шею на всеобщее обозрение.

Вовка почти закричал, "я здесь не причём," но Колючий не слушая встал и пошёл на выход. Я молча застегнула молнию, схватила стакан вина и опрокинула его почти залпом, следом налила другой и тоже выпила. Меня раздирали злость и обида, вместо того, чтобы просто спросить меня, он выставил меня на посмешище.

Ну и пусть, думала я, ну и к чёрту всё, гуляем ., и потянула следующий стакан. В общей сложности я их опрокинула шесть. Ребята пытались меня остановить, но всё было бесполезно, я закусила удила.

Нет много во мне было дичайшей энергии, которая в минуты обиды и гнева, заливала меня. Двое ребят за соседним столиком молча наблюдали за моими выкрутасами. Я выпивала стакан, закусывала сигаретой и снова тянулась за следующим. При этом вела себя шумно, пыталась отпускать шуточки, короче обида пёрла через край.

Один из них, заметив, что вино у нас на столе кончилось, подошёл и спросил:"девушка, а если мы купим ещё бутылочку вина, вы выпьете?"-" Запросто- заверила я.

Блындя сидел бледный и дрожащий, он обратился к парню:"не надо, вы же видите, она не в себе"-" На что парень ответил" не дрейфь мужик, она девушка крепкая, слов на ветер не бросает. Ведь так?" И я согласилась, что да, так.

В это время второй уже подавал мне открытую бутылку. Я выпила и её и тут же сказала: " Всё, концерт окончен, артист уходит" и выписывая пируэты с гордо поднятой головой пошла к выходу.

Но это был не конец, а только начало моего представления.

Выходя из дверей, я почувствовала, как кто-то тянет меня и усаживает к себе на колени. Я сосредоточила взгляд и воззрилась на нахала. Это был Колючий.

Отбросив его руки, я вскочила и со всей силы влепила ему пощёчину:" не твоё, не лапь" заявила ему и стала взбираться по лестнице.

Выйдя в зал, я услышала, как ведущий вечера объявляет со сцены конкурс песни и приглашает желающих.

Естественно моё пьяное воображение, забыв о моём чудесном слухе и несоответствии его с вопроизведением, тут же повлекло меня на сцену.

Я буду петь, заявила я ведущему, отбирая у него микрофон и кивнув оркестру взвыла. По иному это было назвать невозможно. Весь зал зашёлся в диком хохоте, а ведущий направился ко мне, делая знак оркестрантам, отключить микрофон, что они и сделали.

Я почувствовала, что не слышу себя и уставилась на микрофон. Ведущий, осторожно отбирая его у меня, и делая знак ребятам снова включить ласково уговаривает меня, что мол видите, не работает, так что вы идите в зал. Последние слова он произносит при вновь включившемся микрофоне. Почуяв неладное я вдруг вскипаю,