– Чтобы мы все погибли, - главнокомандующий пожал плечами.
– Вполне естественное желание. Но, к счастью, неосуществимое.

– А осуществимое, - вмешался Одиссей.
– Осуществимое, но такое, о каком троянцы могут только мечтать?

– Чтобы мы в одно прекрасное утро, собрались и ушли отсюда, - ответил, вместо Агамемнона, умудренный годами седобородый Нестор.

– Вот именно, - подтвердил Одиссей.
– Так почему бы нам не доставить им это удовольствие? Быстро собраться и уйти.

– Вот... Может и получиться. Троянцы засиделись за своими неприступными стенами. Долго думать не станут.
– Нестор погладил седую бороду, глянул на небо, где по-прежнему, лениво проплывала цепочка облаков.
– Обращаться за гарантией, к Бессмертными, нет смысла. Так я тебя понимаю, Хитроумный?

– Так, - подтвердил Одиссей.
– Лучше без богов. С этим делом нам надо управиться самим. Когда все сделаем, принесем Бессмертным обильную жертву.

– Ты, Нестор, за этот план, или против?
– чувствовалось, что Агамемнон все еще не решил: поддержать хитроумную авантюру, или нет. Уж слишком большой риск вложил Одиссей в свой план.

– Десятый год стоим под этими стенами, - Нестор приподнял посох, указал в сторону Трои.
– Если ничего особого не предпримем, еще десять лет стоять здесь будем... А я уже стар, мне хочется внуков повидать.

Агамемнон, в который раз оглядел собеседников. Менелай был напряжен, как сжатая пружина. Левая рука на кушаке, правая - на рукояти меча. Надоели ему эти разговоры. Он был готов вскочить, и прямо сейчас, немедленно, повести своих спартанцев на штурм неприступных стен. А если этот штурм не удастся, то еще на один, и еще... До тех пор, пока стены не падут.

Идоменей не скрывал, что ему скучно. И разговор сейчас идет пустой, никому не нужный. Он даже пару раз коротко зевнул. Говорить ведь не о чем. Ну, придумал Одиссей какую-то ерунду. Так ясно же - пустое дело. Главное - окружили ахейцы город, а троянских союзников разогнали. Теперь надо доводить дело до конца. Дома, на Крите, все в порядке. Урожай в этом году ожидается, наконец, хороший, каменотесы и виноделы работают, налоги в казну поступают... А за лабиринтом Энэгей присматривает. Что-то с этим рабом надо делать... Но торопиться на Крит не следует. Надо сначала разобраться с троянцами. Богатый город. За этими стенами можно будет собрать немалые добра, да и рабы из Трои не будут лишними на Кипре.

"Менелай и Идоменей против рискованной затеи Одиссея...
– рассуждал Агамемнон.
– А царь Пилоса - за. Кто из них прав? Возможно, мудрый Нестор. Нельзя ахейцам больше сидеть под этими стенами. Риск, конечно, большой... Но, даже, если с затеей Одиссея ничего не получиться, у ахейцев будет выбор: вернуться под стены Трои, или отправиться домой..."

– Кто-нибудь еще что-то хочет сказать?
– спросил Агамемнон.

Собеседники молчали. Чего тут еще говорить, все сказано. Решение за ним, за Главнокомандующим.

– Двое против плана, что предложил царь Итаки Одиссей, двое - за. Учитывая, что если мы примем план, предложенный Одиссеем, то, может быть, сможем закончить это бесконечную войну, - при словах "бесконечную войну", Агамемнон поморщился, демонстрируя свое отвращение к этой "бесконечности" - буквально в течение двух-трех дней. В интересах всех ахейцев, что находятся в нашем лагере и на просторах дорогой нам всем Эллады, я принимаю решение приступить к выполнению плана, предложенного нам царем Итаки Одиссеем.

– Прямо так сразу и начнем? Может, еще раз попробуем штурмануть?
– предложил Идоменей.
– мои критяне близко подошли к западной стене.

– Никакого штурма. Завтра утром и начнем, - решил Агамемнон.

– Завтра так завтра, - не стал возражать царь Крита.
– Попробуем, может что и получится. Да простят нам бессмертные Боги все наши прегрешения, большие и малые.

Менелай ничего не сказал, только скрипнул крепко сжатыми зубами, да ладонь, что сжимала рукоять меча, побелела...

* * *

...Утром в стане ахейцев застучали топоры. Под руководством корабельного мастера Эпея, и под присмотром Одиссея, плотники сооружали что-то очень большое и совершенно непонятное. А назавтра все стало понятно: из бревен и досок плотники сколотили громадного деревянного, коня. Он был очень похож на настоящего, только намного больше. Конь прочно стоял на небольших, но широких колесах и, гордо подняв голову, смотрел на Трою. А длинный черный хвост у него был из настоящих волос, и пышная грива его также была из настоящих конских волос. Не могли понять ахейцы главное: к чему все это? Зачем он нужен, этот несоразмерно громадный конь?! Но глазели. Интересно.