Что касается меня, я говорила много. Преимущественно о своих бывших отношениях. Мне казалось, открывая данную информацию, Аня лучше будет понимать меня, мои желания. Конечно, я рассказывала ей и о Юле. В своих рассказах я не обвиняла, не винила бывшую, наоборот, говорила, какая она хорошая, и что со временем было бы неплохо нам дружить семьями.

–Хорошо, -соглашалась Аня, -давай будем дружить, если ты так хочешь.

–Ну, да, -словно в оправдание своего желания говорила я, – хочу вас познакомить. Юля увидит, какая замечательная у меня девушка, да и ты оценишь её по достоинству!

Я ничего не хотела скрывать от Ани, да и никогда ни от неё, ни от других своих девушек не скрывала ни чувств, ни отношения, если, конечно они были сильными, я могла немного завуалировать, придать им блеск незначимости, но это лишь для осторожности и оценки того, насколько важно это человеку, с кем я строю отношения. Не хотела скрывать я и своего прошлого, во всех красках описывая ситуации из своей жизни. В ответ я ждала такую же открытость, чего и получала от Ани.

–Знаешь, – призналась мне она в день нашего очередного свидания, -А я написала Юле письмо Вконтакте.

–И что ты там написала? И вообще, как ты нашла её страницу, – засыпала я Аню вопросами.

–Это было не сложно, – ответила мне она, -просто Юля ставила лайки твоим фотографиям в социальной сети.

–И что она ответила?

–Пока ничего.

–Так а что ты написала?– переспросила я.

–Я просто выразила свои мысли и восхищения. Делая выводы из твоих рассказов о Юле, понимаю, что это очень хороший человек, и я написала ей об этом.

–Зай, давай я вас познакомлю?

Аня ничего не ответила, целуя меня в губы. Наш разговор закончился взаимными ласками, но даже без её словесного ответа, было понятно, что она не против познакомиться с моей бывшей. Ане было интересно узнать, с кем я встречалась до неё, может быть узнать какую-то информацию обо мне, как я думала. Мне же хотелось, чтобы моё счастье увидела Юля, сравнила всё увиденное со своей жизнью и сделала для себя какие-то выводы, может даже, пожалела о том, что мы не вместе.

ЮЛЯ

Несмотря на то, что с Лесей больше года мы не общались, я продолжала мониторить её страницу в социальной сети: просто знать, как она живёт. Периодически сменялись фотографии разных девушек, с кем, очевидно, она спала. Некоторые из них были просто знакомыми, и это тоже читалось лишь по одному взгляду на фото. Иногда на странице пестрили разные умные фразы, позаимствованы с групп по психологической тематике и философии. Но никаких провокаций в мой адрес, как было раньше, в прежние годы в моменты наших расставаний, я не замечала. Не провоцировала и я её, хоть и знала, что, несомненно, она проверяет и мою страницу. У себя на стене я размещала лишь нейтральные фотографии, не выставляла свою личную жизнь напоказ и уж тем более не было и намёка на то, что я думаю о Леське или хочу вернуть. Конечно, я скучала по ней, порой хотела встретиться, но вернуться– ни в коем случае. Леся же активно и очень охотно выставляла фотографии своих знакомых девушек на всеобщее обозрение. Смотря на них, я улыбалась, и ничего, кроме иронии не испытывала, поскольку знала, что это ненадолго, не серьёзно и вслед одной придёт другая блондинка. Да, все девушки Леськи были с белым цветом волос. Так было до лета 2016 года, пока я не увидела Аню. Она тоже была блондинкой, но теперь даже по их совместным фото я понимала, что в жизни Леськи произошли изменения. Они были счастливы вдвоём и Леськин взгляд больше не излучал ни боль потери, ни одиночества, ни грусти, ничего, что я наблюдала во всех её фотографиях с другими девушками после нашего расставания. И даже её улыбка, в виду того, что Леська была неплохой актрисой, не могла скрыть реального положения дел. Может быть, это не видели другие, но я, прожившая с этим человеком три года, не могла не заметить, что это лишь показуха, а её якобы счастливое лицо-лишь маска, прикрывающая одиночество и грусть. Теперь было всё по-иному. С Аней она светилась, словно началась совсем иная жизнь и о прошлом она уже не вспоминает. С одной стороны я почувствовала облегчение, словно тяжкий груз сняли с моего сердца: теперь она не болела мной, и от этого мне стало непривычно хорошо. С другой стороны, я испытала некую грусть от осознания того, что наша история осталась навсегда в прошлом, что мы перелистнули страницу наших жизней и уже не вернёмся на прежнюю главу, туда, где мы были счастливы и любили друг друга. Теперь нас ждало новое, неизведанное, не пройдённое, но уже с другими людьми. Очевидно, что для неё этим человеком стала Аня.

Я поняла это сердцем и мне стало не по себе от новых ощущений.

И что удивительно, я не испытала к Ане ни ревности по отношению к бывшей своей девушке, ни зависти, ни злобы– никаких негативных чувств, наоборот, почувствовала теплоту и даже жалость: как такая красивая умная девушка могла попасться в сети Леськи, попасть в западню, из которой я выбиралась так долго и столь болезненно. Она была красива, женственна, ухожена, в каждой фотографии, в застывшем движении на снимке чувствовался стиль и чувство вкуса, нежность и эротизм– всё то, что так мне нравилось в женщинах, что влекло. Что завораживало и не давало покоя. Её взгляд голубых глаз говорил, что его обладательница рассудительна и вдумчива. На многих её фотографиях Аня сидела, задумчиво смотря вдаль или улыбалась нежной улыбкой с таким взглядом, что при этом можно было понять без слов, в каком она настроении и как относится к фотографирующему человеку (по крайней мере в данный, запечатленный на снимке, момент времени). В основном, это был близкий круг лиц или даже она сама, когда делала селфи и в такие моменты, наедине с собой, она была особенно очаровательна и загадочна. Я не знала Аню и могла судить о ней лишь по её немногочисленным фотографиям, записям на стене, плэй-листу и рассказам Леськи, но то немногое, что я о ней знала, позволяло делать вывод о ней, как об адекватной, разумной девушке.

У Леськи было много женщин и ни одну из них я не могла воспринимать серьёзно, ровно как и её саму, хоть и прожила с ней около трёх лет. На всех её пассий я смотрела как на очередную игрушку Леськи, заведомо зная, что их отношения несерьёзны и не на долго, что время и доказывало. Но с Аней было всё иначе. Впервые я увидела в ней не просто девушку своей бывшей. Впервые я поймала себя на мысли, что она мне интересна не из-за того, что она в отношениях с Леськой, а сама по себе. Более того, интересна не просто как человек, интересна как девушка. К этому всему Леська только добавляла интереса своими историями, как ей хорошо с Аней, какая она хорошая, но в то же время добавляла к этому и каплю дёгтя, называя её излишне ревнивой и нервной.

Зная Лесю не первый год, я знала, что это вполне закономерно, потому как она любила намеренно провоцировать на ревность, выводить из психологического равновесия, а потом с жадностью наркомана упиваться этими эмоциями. Эти приёмы когда-то она использовала в отношении меня, когда мы были вместе. Я старалась не вестись на её откровенные заигрывания с другими девушками, но такова уж суть Леськи, и это в конечном счёте послужило причиной того, что я не относилась к ней серьёзно.

Мы много раз с ней пытались расстаться, но через какое-то время вновь воссоединялись в пару, и каждое такое расставание казалось на тот момент последним, и вместе с тем, и я, и она, чувствовали, что связаны уже какой-то невидимой нитью, которая не рвётся спустя годы. Тем не менее, я решила не под каким предлогом больше не напоминать о себе Леське, и вот уже какой месяц строго хранила «обет молчания».

Этот обет молчания был нарушен не мной и даже не Лесей, а к моему великому удивлению человеком, которого я лично не знала, но жизнью которого по воле случая интересовалась и молча наблюдала за развитием событий… Мне написала Аня!

–Добрый вечер! –прочитала я в её сообщении, -Набралась смелости написать Вам. Спасибо за мемуары, я, прочитав их была в восторге! В восторге от Вас и в ужасе от Леськи! Я с ней знакома не давно и с первой встречи поняла, с кем связалась! Не знаю, зачем пишу Вам и беспокою! Не удержалась! Вы умная и восхитительная женщина! Спасибо Вам! Извините за беспокойство!