– Понятия не имею, – Зейн знал, что его ложь прозвучит по-детски глупо, но он до последнего надеялся, что это хоть чем-то поможет избежать того, о чем он просто до ужаса боялся говорить.

Джон засмеялся. И от этого смеха Зейну стало еще тяжелей дышать.

– Знаешь, мне всегда было смешно наблюдать за наивными людьми, – с ухмылкой произнес Смит, внимательно смотря на хрустальную вазу, стоящую на полке – Которые, прямо как ты, надеются обдурить меня или же сделать из меня глупого мальчишку, который ничего не знает об этой жизни.

Зейн почувствовал, как кровь застывает в его жилах. Было страшно. Было, черт возьми, невыносимо чувствовать себя таким беспомощным!

– Что тебе нужно, Джон?

– Мне? – Смит обернулся, и его глаза запылали – Мне нужна она, Зейн.

Кареглазый брюнет застыл, хоть прекрасно знал, что услышит именно эти слова. Ведь он знал, что нужно Джону. Знал, хотя желал бы не знать.

Зейн промолчал, пытаясь прийти в себя. Ему хотелось оставаться стойким и сильным, но внезапно его охватило безумная слабость и дикий страх, который не позволял соображать и действовать дальше.

– Ты же знаешь, что я все равно получу ее, Зейн – Джон подошел ближе, пристально смотря на брюнета – Так зачем идти против меня? Я помню о нашей дружбе и нашем сотрудничестве. Я не забываю хорошее и поэтому даю тебе шанс все осмыслить и принять правильное решение.

– Ты даешь мне шанс? – Зейн почему-то захотел смеяться – Как это на тебя не похоже.

– Ты был моим другом. Я не хочу, чтобы мы стали противниками.

Зейн замер и, решившись, поднял свои глаза на Джона. Серые глаза пронзали его лицо насквозь, и это ощущение вызывало в теле Зейна еще больший страх. Тот самый страх, который заставляет людей жалеть обо всех своих грехах, лишь бы найти свое спасение.

– Знаешь, Джон, – четко выговаривая каждое слово, произнес Малик, – Я не ожидал, что когда-то буду дружить с таким ублюдком, как ты.

Смит замер и в его глазах заполыхали искры гнева.

Стало еще страшней, но Зейн не собирался останавливаться.

– Иди к черту. Ты ничего у меня не получишь!

Джон со всей силой сжал зубы и, отвернувшись, напряг со всей силы свои руки, отчего стало заметно, как на бледной коже вздулись вены.

– Ты пожалеешь об этом. – Холодным тоном произнес он.

– Я лишь пожалею о той бесполезной трате времени, которую потратил на тебя, – с ухмылкой произнес Зейн.

Но уже в следующую секунду ухмылка исчезла с его лица.

Джон резко обернулся и со всей силы ударил Малика по лицу.

Зейн не удержался и ударился об стенку, упав на пол. Боль тут же настигла его, и он едва сдержался, чтобы не застонать. Все его лицо было в крови. Тяжело дыша, Зейн резким движением достал пистолет и направил на Джона.

Малик хотел было выстрелить, но сероглазый брюнет опередил его, выхватывая из его рук оружие и с болью ударяя по его конечностям.

Стискивая зубы от боли, Зейн упал на пол, чувствуя, как жгучее чувство затмевает абсолютно все.

– Ты думаешь, что сильно умный да?! – Кричал Смит – Но могу тебя расстроить! Ты идиот, Зейн! Идешь против меня, надеясь справиться со мной? У тебя ни хрена не выйдет! Я могу одним щелчком пальца убить тебя, твоих друзей, твою ебанутую девушку!!! И ничего мне за это не будет! Ничего!

Прижав руку к своему лицу, Зейн попытался встать с пола, но его попытка оказалась неудачной.

Смит продолжа кричать и его крики были полны гнева и ярости.

Зейн понял, что допустил ошибку. Нужно было держать себя в руках, а не позволять своим эмоциям брать вверх над разумом.

– Я люблю ее, – едва слышным голосом произнес Малик, понимая, что терять ему нечего – Я бы ни за что не позволил тебе отнять ее у меня.

Джон застыл, все еще не до конца осознавая смысл сказанных ему слов.

Зейн влюбился? Но это же… Это же невозможно.

Понимая, что слова сказанные Маликом прозвучали до ужаса глупо, Джон не выдержал и засмеялся.

Он не верил в любовь. Та этого чувства в природе не существует! Разве можно испытывать какую-то там любовь к таким безжалостным и низким людям, как те который окружают нас повсюду?

Это же невозможно. Любви нет! Ее придумали слабые людишки, которые привыкли видеть все в розовом цвете, где полно миленьких пони и разноцветных радуг.

Джон не верил в существовании этого чувства. Он презирал его и считал самым ничтожным и глупым из тех ощущений, которые может испытывать человек.

Как жаль, что Зейн оказался не столь умным, чтобы это понять.

– Ты любишь ее? – продолжая смеяться, поинтересовался Джон – ты действительно ее любишь?

Зейн не ответил, а лишь со злобой в глазах посмотрел на Смита, которого видимо до ужаса забавляла сложившаяся ситуация.