Увидев вошедший, мужчина шелохнулся и вскочил, уронив ручку со стола. Это были первые посетители за весь день.

– Что-то стряслось? – нахмурившись, спросил он, выключая в компьютере популярную социосеть.

Танимото стыдливо опустил взгляд, а Йошивара подошел и практически ткнулся носом в лоб Саске.

– Тут такое дело, Саске-сама! Ох, какое дело...

– Да говори уже, – нервно фыркнул Учиха отталкивая от себя прилипчивого мужчину. – Иначе обнаружишь свои острые зубы у себя в заднице.

Обиженно клацнув зубками, Йошивара надулся.

– Год с лишним назад пропал мальчик. Мы его ищем.

– Так. Имя? Почему раньше не обратились? – нахмурился Саске, беря в руки листочек и ища взглядом черную ручку, которую видел буквально пять минут назад на столе.

– Такахаси Дайчи, – подал голос Танимото, подходя к коллегам. – Этот мальчик мой сосед. Его родители думали, что он сбежал из дома. Ведь он так частенько делал... Поэтому хотели подождать. Но вчера они погибли на миссии, поэтому я решил продолжить их дело. Клан Такахаси был очень близок мне...

Саске сочувственно посмотрел на брюнета и, достав ручку, записал имя мальчика.

– Сколько ему лет?

– На время пропажи ему было пятнадцать. На данный момент ему должно быть шестнадцать, – произнес Томоки и отвел взгляд. – Дайчи...Был очень добрым, воспитанным и сильным мальчиком. Уверен, он мог бы горы свернуть!..

Йошивара кивнул в честь подтверждения слов Танимото и поник.

– Я тоже помню его. Беленький такой весь, чистенький, правельненький. Но...Почему он сбегал из дома?

– Кто знает, – повернулся к другу Танимото, устремив на того полный горя взгляд. – Я его крестный отец. Поэтому просто обязан его найти.

Учиха засопел. Он бы совершенно не хотел чтобы пропала его единственная дочь Сарада, оттого отнесся с пониманием к объявлению о пропаже.

– Мы найдем мальчика живым или мертвым, – повесил листок с написанным на экран монитора Саске. – Так что не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Йошивара подбадривающе взял коллегу за руку, а тот ее сжал. Осталось только ждать.

*

Красный закат за окном мешал девочке думать. Киояма спустилась по стене, закрывая лицо руками.

Окно было открыто, от чего лепестки сакуры прилетали к ней в ее темную тоскливую комнату.

Было настолько тепло, что даже противно. Софи сглотнула комок слез, но не выдержала и начала громко плакать.

И никого рядом. Никто не обнимет ее, не пожалеет. Не скажет, какая же она милая и хорошая. Брюнетка совсем не хотела слушать даже то, что кто-то из друзей может ее поддержать. Сейчас ей хотелось лишь побыть с Акирой и со своей семьей, которой давно нет.

Нервно и судорожно всхлипывая сквозь громкий плач, Софи пыталась вспомнить хотя бы что-то из своего детства, но все безуспешно. Она не помнит объятия мамы, поддержку отца. Она абсолютно ничего не помнит. Даже того, как она начала дружить с Ален.

Казалось, будто она с самого начала только начала существовать во время академии, уже дружила с Ален, уже заработала ужасную репутацию.

С чего же все началось? Почему так получилось? Никто не мог дать ответ на этот вопрос, от чего только сильнее разрывалось ее хрупкое сердечко.

Какие-то обрывки памяти. Будто бы все разорвали.

Дети, которые смеются над ней. Плюют на нее своей глупостью, грязью. Кидают в нее камни.

Почему все так поступали с ней с самого начала? И самое главное – за что?

Софи поднялась и вытирая слезы пошла по коридору. Она живет здесь всю жизнь. Она знает, где тут в стене трещинки, где скрипит пол, лестница.

Откуда? И почему именно в этом доме?

Не выдержав натиска боли и безразличия окружающих, Киояма падает на колени около ванной, продолжая громко плакать.

А Акира. Почему же она не может его забыть, раз уж забыла, как жила раннее?

Почему этот парень так сильно вонзился в ее память? Для чего? Зачем?

Вползая в ванную, девочка пыталась сдержать слезы, которые, как маленькие, обжигающие ручейки, стекали по ее щекам.

И самое ужасное – никто не видит в ней эту боль.

Включив холодную воду и заткнув ванную пробкой, Софи закрыла лицо руками, пытаясь затолкать слезы обратно, но ничего не выходило.

Щеки горели. Открыв лицо, взгляд Киоямы упал на ее отражение в зеркале, от чего захотелось только больше плакать.