Зеленокожий остановился у дальней стенки, рядом с которой лежала, положив башку на толстые лапищи и двигая челюстями, пожирая собственную кровать-солому, большая даже по отношению к собственным собратьям, серая ящерица. Гоблин похлопал её по лбу, и та медленно, нехотя перевела на него взгляд.

– Давай, Лежебока, хватит жрать. Сегодня пойдём гулять!
– Говоря это, Их-руг-Ахт подошёл к стенке, на которой висело на прибитом гвозде седло со множеством кожаных жгутов и перевязей.

Лежебока - чёрт, в самую точку кличка!
– зевнул, всем своим видом показывая, что чхать он хотел на прогулку и вообще всякие супостаты обедать мешают, но всё-таки поднялся, отчего, как мне показалось, даже завибрировал пол. Взвалив тяжёлую ношу на спину пофигистичного животного, Их-руг-Ахт закрепил на нём ремни, прочно зафиксировав седло и, ухватив уздцы, подошёл к морде Лежебоки, показательно вздёрнув бровь. Мне показалось, или ящерица поджала губы? Зеленокожий ухватил её за загривок и, повертев перед носом уздцами, нахмурился, посмотрев прямо в глаза. Этот немой диалог закончился полной победой гоблина: животное всё-таки раскрыло пасть, и Их-руг-Ахт сунул ей в рот железные набалдашники на конце ремешка, перекинув уздцы ящерице через голову, так что те шлёпнулись прямо на седле.

– Больно уж своевольный, - прокомментировал зеленокожий.
– Но сильный и выносливый.

Похлопав ящерку по твёрдому, как гранит, боку, гоблин внешне легко, ухватившись за выступ в седле, запрыгнул на неё, и протянул мне руку. Колебался я не долго. Всё-таки интерес посидеть на этакой исполинской рептилии перевесил страх перед ней, и, схватившись за крепкую руку гоблина и отбившись ногами от бока монстра, я оказался в седле, за спиной Их-руг-Ахта. Чуть перегнувшись через его край, посмотрел на землю, а, точнее, на расстояние от оной до меня. И постарался выключить вновь заработавший страх высоты. Лежебока действительно был большой...

Я молча смотрел на медленно ползущие вверх ворота и невольно задавался вопросом: а что, собственно, вообще происходит?

Видимо, в письме Учителя помимо прогулки на ящерке для частичного ознакомления было также учтён и выход за частокол, в открытое болото. Мысли, принадлежавшие Гул-аль-Дуку, вопили: за стеной - зло! за стеной - фу! за стену - ни ногой!

Но вот, на моих глазах седой гоблин, кряхтя и проклиная всё на свете, перекинув через плечо канат, что крепился к воротам, вспарывая ногами землю, целенаправленно шёл к вбитой в землю балке, оттягивая ворота вверх и открывая нам вид на безмолвную и устрашающую даже при дневном свете болотную рощу. Вспомнив подставу от Учителя в виде воздушного стража и рагхакка, я решил, что не при каких условиях никуда не полезу, пока не выясню, в чём подвох. А подвох есть - без него у старого шамана, похоже, не бывает.

Наплевав на страх перед высотой, я спрыгнул на землю и, отряхнувшись, обернулся к удивлённому моим поведением Их-руг-Ахту и скрестил руки на груди.

– В чём дело?
– Решил первым нарушить молчание гоблин.

– Говори, что было в письме.
– Коротко бросил я.

Зеленокожий скривился. Его гримаса явно выражала его мысли: "Ну вот за что мне всё это?! Почему он просто не мог молча делать что ему говорят?!". Ага, ха-ха три раза. Я не собака Павлова, чтобы вы могли безнаказанно надо мной эксперименты свои ставить, гобливнюки чёртовы!

После недолгих размышлений Их-руг-Ахт выдавил:

– Это тебя не касается.

– Ещё как касается!
– Возразил я.
– Письмо от моего учителя. Про меня. Чуешь, чем пахнет?

Гоблин сосредоточенно втянул носом воздух и пожал плечами:

– Не чувствую.

– Неприятностями!
– Взорвался я на крик.
– И причём для моей скромной персоны! Поэтому вся эта ситуация АХРЕНЕТЬ как меня касается!

– Но мне не велено...
– попытался продолжить спорить зелёный гад.

– Ладно, - прикрыв глаза и вздохнув поглубже, чтобы успокоиться, выставил перед собой с раскрытой ладонью руку, намекая на то, чтобы гоблин заткнулся.
– Тогда можешь ехать на своём громиле к Учителю (Чтоб его болотные комары высушили досуха), и сказать, что поручение - а отвезти меня за пределы поселения, похоже, твоё поручение - провалено, надеж ты не оправдал, кредит доверия...

– Хорошо-хорошо!
– Их-руг-Ахт покосился на выжидающе смотрящего на нас привратника, и сказал несколько тише: - Может быть, не здесь?

– Пофиг, - честно признался я.

Вряд ли гоблин понял смысл этого слова, но, видимо, по тону понял, что говорить будем здесь и сейчас, и потому, обречённо вздохнув, заговорил:

– В письме твой учитель рассказал о том, что произошло с Гул-аль-Дуком, о том, кто ты и что делаешь в его теле. А потом сказал, что руки твои познали кровь, и потому тебе нужно обжиться Улом.

– Кем-кем?
– Недопонял я.

Их-руг-Ахт молча кивнул на устало смотрящего на ворота Лежебоку.