– Откуда знаешь, что я в столицу шел?

– Так настоятель Гийом туда брата Гонзало посылал. Он тихо разузнал, что король неведомо откуда тысячи семейств перевез, и они заняли всю столицу, вытеснив прежних жителей. Поговаривают, что они все оборотни. А еще говорят, что мутно у них. Злые все, чуть-что драки, волнения. Столица стала на тлеющий костер похожа. Только брось палку, опять огнем зайдется. А ты кто для них?

– Я, скорее всего, и есть та самая палка.

– Ой, брат, не зря тогда на твой отряд напали. Ждали тебя. Не к бою готовились, а наверняка убить.

– Я никогда не спрашивал, что стало с моим отрядом?

– Порубили всех. Мы их там же и похоронили.

– А девушка?
– Алекзандр затаил дыхание.

– Эта та, что на одной стреле с тобой висела? Эльфийка?

– Она фейри.

– Она последняя оставалась, кого в общую могилу положить собирались. Молодой Юлиус никак не решался, время тянул. Не мог поверить, что такая красота в земле гнить будет. Он в твой плащ ее завернуть хотел, чтобы лицо ее в грязи не испачкалось, когда засыпать будем. Потянулся рукой, чтобы глаза закрыть, а она моргнула. И опять словно мертвая. Мы не поверили, говорим, что ему, должно быть, показалось, а он упорствует. А тут ты помирать решил, дышал через раз. Мы ушли, а Юлиус с эльфийкой к колдунье отправился. Погрузил на лошадь и пошел через болото. Не тащить же женщину в мужской монастырь. Он сказывал, что ведьма сомневалась, выживет ли девка.

– Где живет колдунья?

– Я и имя-то не спрашивал. У нас почитай в каждой деревне колдунья живет. Пока худое не сделает, ее деревенские терпят. Завтра у братьев поспрашиваем. Юлиус с Гонзало дружил, глядишь, что вспомнит.

Я не мог уснуть. Ариэль где-то рядом! Если бы мог, сейчас бы разбудил Гонзало. Но помня, какие измученные братья приходят после боевого похода, устыдился своей торопливости. Нужно ждать рассвета.

Промаявшись, я все-таки забылся тревожным сном.

Проснувшись утром и увидев балочный потолок, по которому ползли тени, отбрасываемые гнущимися от ветра деревьями, на мгновение решил, что мое путешествие в Шезгарт - причудливый сон, а я по-прежнему монах. Зашуршала от поворота головы подушка, набитая соломой, по ноге прошелся стылым дыханием сквозняк. Каменные полы обожгли ступни холодом. Все ощущения были привычны, и душа заныла от того, что скоро я покину ставший родным монастырь и пойду навстречу судьбе. На мгновение мне захотелось остаться за каменными стенами, отрешиться от того, что ждет меня вне обители.

Гонзало я нашел у колодца. Он крутил ручку ворота, и цепь ровными кольцами наматывалась на деревянный вал. Показавшееся из темноты ведро влажно блестело, вода искрилась чистотой.

– Ты так и не попробовал нашу водицу, - сказал монах, переливая ее в глиняный кувшин.
– Это не речная, которую отстаивали сутками, чтобы не нахлебаться тины.

– Брат, - я схватился за другую ручку пузатого кувшина, помогая Гонзало донести его до трапезной, - Ты не знаешь, куда отвез Юлиус девушку, что была пробита стрелой вместе со мной?

– Эльфийка, что ли?

– Фейри. Она фейри. И зовут ее Ариэль.

– Красивое имя, - похвалил Гонзало, большим черпаком помешав кашу, в которую только что добавил воды.
– Юлиус говорил, что пробирался через болото, а когда в монастырь возвращался, ему пришлось сделать крюк. Ночью через болото не пройти. Или темень такая стоит, хоть глаз выколи, или мавки огни разжигают, путников в топь заманивая.

– Я никогда не слышал о мавках.

– То то и оно. Если бы Юлиус не упомянул о них, в жизни бы не догадался, о каком болоте он говорил. А так, в наших краях только одно болото носит название Мавкино счастье.

– Странное название.

– Не, не странное. Очень даже подходящее. Кто утопнет в нем, счастье мавкам доставит, они потом долго на поверхности не появляются. А коли засветилось болото огнями, считай, мавки заскучали. Юлиус потому кругаля дал, что на болоте к ночи светло как днем сделалось. И испытал он большое искушение через топь домой вернуться. Он даже смех женский слышал. Если бы не девственником оказался, точно не утерпел бы, до того голоса чистые и приятные у этих тварей болотных оказались.

– Значит, ведьма за Мавкиным болотом живет?

– Выходит, что так. Только ее никто из наших не видел. Слышали, что знахарством занимается. У Юлиуса выбора не оказалось: или к ней идти, или девку хоронить. Вот он и рискнул.

Гонзало не упрекал за то, что я Юлиуса убил, обернувшись в зверя, но мне самому стало тошно. Благодаря юному монаху, Ариэль жива, а я вот как его отблагодарил.

– Не знаю, вернусь ли к вам, но в сердце моем вы останетесь навсегда, - я сидел на том самом коне, с которого упал пробитый одной стрелой с Ариэль. Ворк и еще несколько лошадей моих сотоварищей прижилось в Каменном монастыре.

– Ты бы повременил, к самой ночи у Мавкиного болота окажешься. А ну как они огни разожгут. Сгинешь, и косточек твоих никто не найдет, - Бартоломео придерживал коня за узду.
– Может, не выжила твоя эльфийка, а ты зря голову сложишь.

– Нет, раз ее сестра сказала, что не чувствует ее ни среди живых, ни среди мертвых, значит спряталась хорошо. Я должен отыскать ее след. Думаю, ведьма ей помогла. Вот с нее допрос и начну.

Глава 5. Средневековый мир Корр-У. Болото Мавкино счастье