– Я рад, что ты вышла.

Шатенка обернулась. Было видно, что она хочет быть привлекательной, но стесняется. Мужчина взял ее за руку и подвел к костру. Из подогнанной машины разносилась тихая музыка. Было уютно. Сев в кресло качалку, Елена стала смотреть, как Деймон готовит шашлыки.

Он был хорош собой. Эти джинсовые шорты и небрежно застегнутая рубашка с засученными рукавами придавали некого шарма. Кажется, что девушка только сейчас стала замечать его, как мужчину.

Вмиг вспыхнуло в ее душе желание. Отдаться ему в отместку Локвуду? Да, в этом желании нет ничего хорошего, но нам так хочется ответить болью на боль. А Деймон был правда хорош собой. И он был благороден, добр и красив. Елена опустила взгляд и задала вопрос, который не стоило задавать.

– У тебя есть женщина? – спросила она, сохраняя маску непроницаемости. Сейчас Елена снова стала спокойной, какой и была в их первую встречу.

– Нет, – ответил он, чувствуя, что этот разговор заведен не просто так. Сальваторе старался сконцентрировать свои внимание на шашлыках.

– А была?

– Была.

– Почему расстались?

– Потому что я понял, что платонических отношений меня у нас с ней не будет. Лишь физические потребности.

– А сейчас?

Деймон сел рядом. Девушка внимательно смотрела на него. Да, она была привлекательна, желанна. Но не сегодня.

– Если мы сейчас переспим, – произнес Сальваторе, – утром будет плохо.

Елена осеклась. Она не думала, что он раскусит ее.

– Это как море. Накатывает волнами. После бури приходишь себя, пытаешься справиться с шоком. Знаешь, и оправляться… выходит. На некоторое время. А потом, случайный диалог, воспоминание, и душа снова выворачивается наизнанку. Оно въедет в самые недры… Понимаешь? В самую глубину Вселенной. И надежно там… навечно… И каждый раз, когда будет казаться, что все, – финал, конечная, будет та боль, которая будет шептать тебе: «Нет. Я острая. Я не пройду. Никогда». И от этого тянущего, ужасного чувства не избавиться, как и не избавиться от шрамов на твоей спине, – он замолчал. Тресканье костра и карканье вороны разрывало тишину. Она вперила в него взгляд своих глазах и желала услышать те слова, которые обещали бы спокойствие. Но этих слов не последовало. Деймон лишь усмехнулся. – А потом будет единственная мысль в голове: «Чужой». Знаешь, просто одно слово и невыносимый страх. Желание все вернуть в прежнее русло будет очень сильным. Но чужой… О чем говорить? Забыть о том, что было? Забудешь. А шрамы на твоей спине останутся, цыганка Дрина… – Он поднял взгляд к небу, прибавляя всей этой ситуации какой-то депрессивной романтичности. Треск огня нарушал идиллию и этот звук заставлял успокоиться, хоть душа была в смятении. – Так зачем приближать это состояние, которые нахлынет рано или поздно? Сейчас штиль. Можно ведь отдохнуть…

– А ты не думал, что это для опыта? Чтобы не сотворить таких же ошибок. Может, это… это испытание? Для меня?

– А если бы этого не произошло, ты бы хлестала плетью каждого? Это глупость.

Девушка смотрела на кукурузное поле, которое освещалось костром. Становилось все холоднее, а депрессивного настроя на сегодня хватило вдосталь. Девушка резко поднялась и подошла к костру. Она смотрела на Сальваторе, который смотрел на огонь.

– А знаете что, мистер Сальваторе? – Деймон взглянул на девушку. – И пусть! Пусть шрамы останутся. Может, я в преддверии большой, красивой любви? Я буду улыбаться! Не назло. Я просто хочу улыбаться и жить… видеть эти звезды и костер… А вы?

Она склонила голову на бок и, прищурившись, посмотрела на него. На сегодняшний вечер она избавилась от боли и депрессии. А завтра накроет новой волной. Ее обнаженное тело освещалось огнем и это было красиво. Нет, Сальваторе все еще чувствовал веление того природного, основного инстинкта. Но сейчас он оглядел ее и пришел к выводу, что этой цыганкой можно просто любоваться. Как тогда, когда он бродил по пустынному берегу.

Девушка прошла к машине и, включив нужную музыку, вернулась. Деймон улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Шатенка вышла к костру, остановилась поодаль. Первый взмах руки. В которой зажата юбка. Второй взмах руки. Ткань ее длинной юбки развевается и освещается языками пламени. Браслеты и монеты начинают звенеть, а ее тело отдается музыке танца. Она, освещаемая огнем и светом взошедшей луны, была прекрасна и свободна. Только в танце она и была свободна. Ей нравилось пускаться в пляс со всем жаром своей цыганской натуры. Сальваторе вспомнил, как и Изабель так же припадала возле него, со всей страстью преподнося свою грацию, свое изящество, свою красоту и женственность. Елена танцевала. Красиво. Она зачаровывала мужчину. Пленила его. Девушка развернулась спиной и, под музыку, которая никак не шла ее цыганским пляскам, стала двигать бедрами, звеня монетками на своем платке и браслетами на руках. Девушка двигала бедрами, как представительница востока, поднимая руки кверху. Изящно смотрелась ее талия и обнаженная спина. Девушка двигалась все быстрее. С улыбкой, хоть Деймон наблюдал сейчас за другой частью тела.

Потом девушка остановилась и снова пустилась в пляс. Деймон встал, чтобы забрать шашлыки. Пока он раскладывал мясо по тарелкам, Елена не унималась. Она танцевала и танцевала. Сальваторе открыл бутылку вина, несмотря на то, что до совершеннолетия этой особе еще несколько месяцев.

– К столу, – с улыбкой произнес он.

Девушка подошла и, толкнув его в грудь, заставила сесть на веранду. Елена, без всякого стеснения, уселась сверху на мужчине, и медленно отгибаясь назад, стала двигать плечами и грудью так, как это умеют все цыганки. Деймон схватил ее за талию, испугавшись, что она может упасть. Но девушка владела своим телом так искусно, что снова его «завербовала». Деймон загляделся и тот основной инстинкт заставил забыть обо всем.

Мужчина поднимает девушку и привлекает к себе. Елена тяжело дышит. Мужчина смотрит как высоко приподнимается и опускается ее грудная клетка, совсем не стесняясь того, что «пялится». Он хотел поцеловать ее еще на том песчаном берегу. А сейчас?

Сейчас еще сильнее. Прошло столько времени и событий. Деймон просто хочет показать, что ею могут интересоваться и другие мужчины, а не только один единственный Локвуд.

– Нет, – произносит он, отстраняясь. Но девушка не хочет отдохнуть.

– Мужчина и женщина, находящиеся рядом долго время не могут оставаться равнодушными. Это, рано или поздно, должно было заинтересовать.

Под «это» Гилберт подразумевало влечение. Можно было бы отдаться порыву страсти, но проблема была в другом: Деймон хотел серьезных отношений, а Елена хотела забыть Тайлера.

– Мясо остывает, – произнес он, беря девушку за талию и заставляя слезть с себя.

– Ладно, – выдохнула она. – Может, оно и к лучшему.

Ужин вышел замечательным. Они вскоре заговорили на отвлеченную тему и старались сделать вид, что забыли о близости и порыве. Деймон отлично готовил шашлыки, а девушка продолжала болтать о чем-то своем, осушая уже второй бокал.