– Повторную экспертизу, – наконец, ответил Деймон.

– Ты не веришь? – усмехнулась Флемминг.

– Дорогая, ты всегда вела бурную молодость и меня ты бросила потому, что увлеклась новым ухажером.

– Ты не знаешь настоящей причины, – зло произнесла женщина.

– Так расскажи. Я хочу понять, принять.

– Не примешь. Уходи.

Сальваторе усмехнулся и, поднявшись, внимательно оглядел Изабель, которая так надежно прятала свои секреты в шкафу. Мужчина пожал плечами и направился к выходу.

– Я сделаю эту экспертизу, – бросил он и ушел, громко хлопнув дверью.

Уже вечером автомобиль мчался к заброшенной ферме. Огромная скорость, музыка на всю катушку, открытое окно, сквозь которое проникает свежий воздух. Девушка скинула туфли и с ногами залезла на сиденье. Она прижималась к мужчине, то целуя его в шею, то расстегивая рубашку.

Вечерний город в огнях и неоновых вывесках так и манил к себе! Деймон внимательно следил за дорогой, пока Елена припадала возле него, одаривая поцелуями и прикосновениями. Шатенка спустила лямки откровенного платья и, подсев к мужчине, принялась, как кошка, извиваться вокруг него. Ее прикосновения, поцелуи... Создавалось впечатление, что эта девушка напилась и теперь вольна в своем поведении. Но на самом деле Гилберт просто смаковала близость с этим мужчиной. Было еще светло, но солнце уже стремилось к закату. Елена, как послушный ребенок, села возле Сальваторе и принялась взглядом раздевать своего строгого, непоколебимого отца.

– Как прошла репетиция? – спросил он холодным тоном. Его апатичность и его цинизм даже придавали шарм к его облику. Такой статный и красивый мужчина должен быть железным и строгим, каковым в сущности он и являлся. Это и привлекло Елену.

– Ну… Нормально, – ответила она, целуя его в щеку. – А как твой день? – этот шепот сводил его с ума. Девушка расстегнула все пуговицы и положила ладонь на пресс мужчины. Они оба почувствовали напряжение и возбуждение, а мелодичный голос исполнителя лишь придавал таинственности этой атмосферы.

Сальваторе сделал глубокий вдох.

– Тоже, – ответил он на выдохе. Ладонь девушке сползала все ниже. Сальваторе крепче вцепился в руль. – Елена, нам надо поговорить…

– О чем?

– Я был у Изабель сегодня.

Шатенка мигом отпрянула. Сальваторе даже порадовался этому. Теперь ему не придется думать над тем, как устоять перед соблазном этой красавицы.

– Ты все рассказал? Ты с ума сошел?

– Нет, я не рассказывал! – в спокойствии ему не занимать. Тон голоса ровный и стальной. Эта выдержка не вырабатывалась в течение долгих лет. Это его потеря тяги к жизни. Значит, процесс был мгновенным. А это ужасно. – Послушай, я хочу сделать повторную экспертизу. Елена, я… – пора было признаться ей и себе, в том что: – я хочу быть с тобой, понимаешь? Может, та экспертиза… Я не знаю, но нам нужно ее сделать заново.

Девушка обняла Деймона, крепко прижавшись к нему. Она тоже хотела быть рядом, и была бы рада, если бы экспертиза дала отрицательные результаты. Но оба они разумом понимали, что такое невозможно, хоть сердце неустанно верило в обратное.

В каскаде серых, будничных дней две души оказались потерянными в толпе этих одноразовых людей. Одной душе даже стало казаться, что жизнь потеряла смысл, и его вообще нет, что развлечения, любовь, секс и выпивка – всего лишь пустота. Но рядом с ней он живет. Рядом с ней ему хочется улыбаться, любоваться этими звездами, наслаждаться тишиной загородной природы и любоваться мрачным, страшным, но привлекательным кукурузным полем. Рядом с ним она видела контраст всех чувств и красот мира. И большего ей не хотелось. Не хотелось богатств, которые дарил Клаус, не хотелось нежности, которой одаривал Аттум. Хотелось, чтобы он разукрашивал ее дни…

Фредерик Бекбедер однажды сказал: «Что хуже – заниматься любовью не любя или любить, не занимаясь любовью?!». Сейчас Елена понимала, что второе, наверное, губительней. Конечно, кто-то может поспорить, и он окажется прав. Но шатенка продолжала думать, что ей не удастся познать Деймона еще раз. Она благодарила Сальваторе за то, что он более благоразумный и оберегает ее и себя от этой порочной связи. Но как же ей хотелось вновь поцеловать его! Чтобы он вновь подчинил ее, вновь контролировал, раздевал…

Деймон сбавил скорость и остановился возле фермы. Девушка решила избавиться от нахлынувшей меланхолии. Обувшись, она улыбнулась и вышла из салона автомобиля. Шатенка направилась к дому.

Этот ветхий дом, с простой, домашней обстановкой и старой мебелью, с примитивной техникой сделался второй родиной. Елена разулась и бросила сумку на диван.

– Давай поужинаем на улице? Там замечательная погода!

– Хорошо. Иди в душ, я что-нибудь придумаю.

Гилберт удалилась. Сальваторе отправился на улицу. Он подогнал машину к веранде и, включив музыку на полную мощь, открыл капот, чтобы динамики были как можно ближе. Особых роскошных блюд не требовалось – чай, оладьи, которые он научился готовить, когда сходил с ума от скуки, и фрукты, которые Сальваторе закупил перед тем, как забрал Гилберт из театра. Громкость музыки мужчина все же убавил и, сев в качалку, принялся наслаждаться красивым пейзажем.

Луна вместе со звездами уже проявлялась на небосводе. Листья кукурузы шумели от легкого ветра, вороны каркали, разрывая тишину, а музыка и запах вкусной еды придавали всей атмосферы некую таинственность.

Да, эта девочка научила его жить! А почему нет? У него теперь столько восопминаний: медвытрезвитель, их ночи, дни на ферме… Все было просто на высшем уровне, даже несмотря на кое-какие мрачные моменты.

Спустя некоторое время Елена вернулась. Сальваторе внимательно оглядел ее: она была в коротком, белом платье на бретельках. Мужчина сразу вспомнил, какая она без одежды и ему захотелось разорвать эту ткань в клочья. Но самообладание было выработано. Сальваторе сказал, что Елена выглядит хорошо и предложил сесть. Девушка села рядом и с улыбкой принялась за еду. Сейчас она напоминала маленького ребенка, и это ребячество Деймону даже понравилось. Сам Сальваторе был голоден, но понимал, что еда его не насытит.