– Я похоронил его на кладбище рядом с мамой. Отца у меня не было, - продолжает говорить Роб.

– Зачем ты это рассказываешь мне?
– спрашиваю я.
– Я не проникнусь к тебе доверием, если ты будешь изливать мне душу.

– Я и не хочу, чтобы ты проникалась ко мне доверием, - Роберт кладёт предплечья на согнутые колени.
– Я хочу, чтобы ты ненавидела меня. Я хочу, чтобы все меня ненавидели. Я это заслужил.

Я хмурюсь, непонимающе поворачивая к нему голову. Песня сменяется следующей ещё более грустной, и у меня складывается такое ощущение, словно мне специально закачали сюда все печальные песни этого мира.

– Заслужил?
– тихо спрашиваю я, вглядываясь в его профиль, очерченный полумраком.
– Чем?

Он сидит, облокотившись затылком о стену, и медленно дышит. Словно статуя. Словно тень.

– Я должен был унаследовать рак от матери, я был старшим, - медленно говорит Роб.
– И за что бы я не взялся, я всё получаю. Мне всё сходит с рук. Это как проклятие. Поэтому я постоянно испытываю судьбу. Когда-нибудь моя удача закончится, и всё, что я сделал, вернётся ко мне.

Роб поворачивает голову ко мне, и я замираю. Он смотрит на меня, и в этот самый момент я в таком замешательстве, что совершенно не понимаю, что происходит у меня внутри. Ненависть отступает, смешиваясь с обидой и отвращением, поверх всего этого ложится понимание и сострадание, а потом и нечто иное, но всё это снова пропадает под страхом и недоверием.

– Ты делаешь так, чтобы тебя ненавидели, потому что хочешь, чтобы удача отступала и тебя настигло наказание?
– переспрашиваю я.

– Что-то вроде этого. Да, - тихо говорит он.
– Может быть, когда-нибудь именно ты убьёшь меня?

Я тихо выдыхаю, и парень пользуется этим. Он неожиданно приближается и целует меня. Я не успеваю сообразить, что происходит, и только через несколько секунд отталкиваю Роберта.

– Перестань...

Парень перехватывает мою руку и толкает меня на пол - я падаю на спину, наушники выскакивают из плеера, и теперь музыка тихо разлетается по пространству.

– Не заставляй меня использовать ошейник, - на выдохе произносит Роб. Его голос звучит серьёзно и настойчиво, словно бы передо мной появляется совершенно другой человек.

Его руки скользят по ногам и заползают под платье, когда парень оказывается между моими ногами. Пальцы сжимают бёдра - Роберт нагибается и целует меня в шею, потому что я отворачиваюсь и не позволяю больше прикоснуться к моим губам. Его руки сжимают грудь и высвобождают её от платья, убирая ткань чуть в сторону.

Я пытаюсь снова оттолкнуть его, но мои руки оказываются прижатыми к полу.

– Я же сказал, - тихо рычит он.

Парень отстраняется, забирается мне под платье и рывками снимает мои трусики. Я пытаюсь отвернуться и спрятаться хотя бы за волосами, потому что прекрасно понимаю, что если буду сопротивляться, то всё закончится хуже, чем я могу себе представить.

Роберт хватает мой подбородок цепкими пальцами и заставляет меня посмотреть на него. Парень нависает - его лицо практически возле моего, глаза распахнутые, тёмные и властные, и неожиданный жар скользит по всему моему телу, словно пожар.

– Ты моя, Малия, - тихо и вкрадчиво говорит Роб.

Второй рукой он расстёгивает свои джинсы, удобнее пристраивается между моих ног, и мне кажется, что я буквально всем своим телом чувствую головку его члена, жаждущего проникнуть в меня. Я замираю, и всё внутри меня тоже.

Роб делает сильный и грубый толчок, входя в меня полностью.

– Только моя.

Снова толчок.

– И я убью каждого, кто прикоснётся к тебе...

Парень целует меня в губы, перехватывает бедро, чтобы было удобнее, и начинает двигаться. Я сбита с толку не только его словами, но и действиями. Я готова ненавидеть и подчиняться одновременно. Я готова прострелить ему голову и впиться в его губы поцелуем. И я не знаю, чего хочу больше.

Мне стыдно. Я чувствую его горячее дыхание на шее и властные руки, блуждающие по телу. Мурашки скользят по коже, и я сжимаю зубы, чтобы не застонать и не показать, что мне всё это нравится.

Роберт двигается то быстро, то прерывисто медленно, проникая глубоко в меня и доставая до самых чувствительных уголков, а затем он неожиданно выходит и резко переворачивает меня на бок. Его рука упирается в моё плечо и прижимает меня лицом к полу.

Парень снова входит в меня, и теперь его движения грубые и сильные. Пальцы хватают мои волосы и оттягивают голову назад - Роб наклоняется ко мне, и от его обжигающего дыхания мне хочется и смеяться и плакать одновременно.

– Ты запомнила?
– с придыханием спрашивает Роберт. Я не отвечаю.
– Запомнила, что ты только моя? Говори.

– Да, - пытаюсь поменять положение, чтобы шея не так сильно болела, но рука парня крепкая и сильная, и она не отпускает.

– Я не слышу, - рычит Роберт.

– Да, Босс...
– чуть громче выдыхаю я.

Пальцы расслабляются, Роб делает последние толчки и выходит из меня, моментально поднимаясь на ноги и оставляя меня на полу, словно сломанную игрушку. Я утыкаюсь лбом в прохладную поверхность, прячась за волосами и утопая в отвращении к себе. Слышу, как Роберт покидает комнату и исчезает, словно никогда ин е приходил сюда, а я просто лежу возле кровати, сломленная и использованная.