Краем глаза замечаю, что посетитель почти задыхается от моего внезапного появления. Наливаю в кружку финансового директора кофе (и плевать, что там было до этого, он особо и не протестует), оставляю термос на столе и кладу руку мужчине на плечо, услужливо спрашивая.

– Если вам жарко, могу включить кондиционер, - расплываюсь в улыбке.

– О, - мужчина приходит в себя, продолжая прожигать мою грудь взглядом. В это время я ловко перехватываю поднос рукой и забираю ежедневник со стола, пряча его за подносом.
– Нет, спасибо.

– Как пожелаете, - бросаю ему последнюю улыбку и отстраняюсь, замечая, что посетитель разочарованно вздыхает. Его губы кривятся, а рука незаметно скользит по моей попе. Я кривлюсь.

Я направляюсь обратно к Саманте, оставляю ненужный поднос на тумбочке, и подхожу к девушке, протягивая ей блокнот. Брюнетка довольно улыбается, забирая вещь и пряча её в сумочку.

– Хорошая работа.

Я больше не улыбаюсь. Смотрю в сторону финансового директора, который даже не заметил пропажу, и следую вслед за своей начальницей. Если она и дальше будет мне давать подобные поручения, я умру от скуки.

22. Задание.

Henry Jackman - Big Daddy Kills

Малия.

Следующие три дня я почти не сплю. Роберт переселяет меня в новую, более удобную, комнату и приставляет ко мне охранников следить за мной. В коридоре дежурит вооружённый патруль с надрессированными собаками, а мой номер снова оказывается напичканным камерами, поэтому я не могу сделать даже лишнее движение.

Мне трудно перестроиться к таким комфортым условиям, потому что последние чёрт знает сколько дней, я провела в замкнутой комнате без окон и без света, меня ограничивали едой и водой, душем, одеждой и свежим воздухом. Я задыхалась от собственного запаха и сходила с ума от жажды.

Сейчас же у меня есть чистая кровать, ванная с достаточным количеством воды, чтобы можно было не страдать от моей фобии, вкусная еда, одежда и даже телевизор. Интернета нет, так что возможности выйти во всемирную паутину я не имею.

Эта перемена кажется мне неестественной и пугающей, словно я нахожусь в бреду, а происходящее вокруг просто галлюцинация. Я боюсь заснуть, потому что не хочу снова очнуться в замкнутой тёмной комнате, стены которой сужаются с каждой секундой всё больше и больше, норовя расплющить меня со всех сторон.

Я ещё не до конца понимаю, что происходит, и, сидя перед окном в моей комнате и смотря на ночные огни города, я прислушиваюсь к каждому шороху, словно чувствуя какой-то подвох. В мыслях крутятся картинки того, в помещения врываются охранники с громко лающими псами, хватают меня и ведут в место, которое гораздо хуже, чем душная тёмная комната без окон.

Я не знаю, чего мне ожидать, и это пугает. Все мысли и чувства путаются, и я не могу адекватно оценить ситуацию в которую я попала.

Что я делала все эти три дня? Просто следовала за Самантой и изредка выполняла поручения, наподобие того, когда я стащила ежедневник у финансового директора. За пределы отеля мы не выходили, оружия мне не давали, Роберта за всё это время я так ни разу и не видела. И я не знаю, радоваться этому или же нет?

Я шумно вздыхаю и потираю лицо ладонями. Голова раскалывается из-за мыслей, и струны внутри меня одна за другой лопаются, задевая внутренности и рассекая их, словно кусок масла.

Теперь, смотря на себя в зеркало, я больше не вижу властную безжалостную Малию, которая своей интуиций не раз спасала жизнь Рэки. Теперь девушка в отражение напротив кажется уставшей и подавленной, взгляд затуманивается бессмысленностью, становится диким и пугающим.

Противоречивость моих мыслей сводит с ума.

Я хочу уничтожить Роберта за то, что он растоптал и унизил меня. Эти мысли перекрывают идеи побега и желание сбежать куда подальше от пугающих властных глаз Босса. Сверху накладывается проблема того, что мне некуда идти и что мирная жизнь в бегах явно не для меня. Для достижения моих планов я должна сблизиться с Робом и доказать ему, что смирилась со своей участью и готова верно служить ему, но моя гордость и страх перед этим человеком разрывают эту идею на куски. Я не хочу даже близко подходить к нему, учитывая всё, что он делал со мной и что планирует сделать, но без этого я не смогу подобраться к Боссу клана «Жажда».

Все эти мысли смешиваются и сводят меня с ума. Меня тошнит от себя, от той, кем я стала, от этого места и от всех людей, которые меня окружают.

И сейчас, сидя на полу перед огромным окном во всю стену и смотря на ночной город, сверкающий спокойствием и бесконечными огнями, я понимаю, что с момента, когда я согласилась играть по правилам Роберта, прошло всего три дня. Только три чёртовых дня.

***

– Выглядишь отстойно, - бросает Роб, бегло осматривая меня.

Это первый раз за всю неделю, когда я пересекаюсь с ним лицом к лицу. Мы с Самантой стоим у него в кабинете, дожидаясь очередного приказа от Босса, который тот в этот раз решил дать нам собственнолично.