Шрифт:
– Давай меняться!
Глаза мальчишки полыхнули деловым огнем:
– Давай!
– А что у тебя на обмен имеется?
Вместо ответа мелкий извлек из кармана штанов забавную фигурку человечка, сделанную из раковин.
– Вот. Что за нее дашь?
– Всех крабов, что есть, и рыбу - ту, что осталась. Сделка?
Конечно же, пацан не мог упустить такую возможность обогатиться:
– По рукам!
– тут Константин перевел взгляд на драконьи лапы и сообразил, что слова выбрал какие-то не те, - согласен, значит. Спаси Христос.
– Это не все, - произнес флотский лейтенант сурово.
– Нам троим не хочется, чтобы новости о нас разнеслись по всему Севастополю. Поэтому говори, что рапанов сменял у моряка - а Таррот и в самом деле моряк, он живет на берегу моря и ловит рыбу. Про дракона - ни слова. И еще: скоро здесь ходить будет нельзя. Придут англичане, французы и турки - их войска.
При слове 'турки' лицо сироты очень сильно переменилось. Все-таки он был наполовину греком.
– Будет сделано, господин лейтенант, - отчеканил он.
Сразу после того, как Костя удалился, Семаков заметил:
– Вот ведь пролазливый мальчишка!
– Все дети в известном возрасте любопытны, - философски заметил дракон, - мои тоже такими были. Так что у вас за дело, Владимир Николаевич?
– Касается оно воздушной разведки, Таррот Гарринович. Даже не знаю, долго ли еще она будет возможной...
Глава 4
Предсказание погоды, а точнее непогоды, оказалось точным. 'Морской дракон' отстаивался в своем гроте. Войска коалиции медленно продвигались к Балаклаве. А лейтенант Семаков, захватив с собой старшего помощника, приготовился слушать рассказ Мариэлы о ее мире.
Много позже, вспоминая в подробностях рассказ, оба российских моряка, не сговариваясь, описали свои ощущения друг другу. По мнению Мешкова, это слушалось, как 'вечера, когда отцов сослуживец Федор Иванович повествовал нам с братом о далеких землях, о таинственных обычаях туземцев, об обитателях морских глубин...' По мнению Семакова, рассказ напоминал читанные им книги, написанные путешественниками: 'Ну, вроде как записки Головнина о Японии'.
Большое впечатление на флотских произвел тот факт, что огромные водные пространства Восточного океана никем и никогда не исследовались за полной ненадобностью. Стабильность общества, которой так гордилась Маэра, оборачивалась не только светлыми сторонами. Семаков мысленно отметил, что как раз это дает Российской империи еще одну причину не слишком опасаться вторжения из этого мира. Мешков, услышав о Повелителях моря, подумал, что от них вторжение маловероятно, а вот набег... Историю Крыма он помнил превосходно. Правда, у маэрских островитян умения по части магии куда слабее, чем у континенталов, но ведь их наращивание - это вопрос времени. И оба (опять же про себя) дружно решили, что из всех тамошних государств и сообществ наименьшую опасность представляют драконье.
– ...таким образом, господа, Маэре нечего искать на Земле. То, что есть у вас, мы имеем и сами. Нестабильность общества нам совершенно не нужна, а вот ей-то мы и рискуем, если вздумаем (допустим на минуту) отвоевать какой-либо из кусков земной территории. Сверх того: транспортировка людей в сколько-нибудь значимом количестве через портал представляется задачей сомнительного свойства. Вы знаете, как мы тут застряли. Осмелюсь предположить, что когда наши соотечественники решат задачу вызволения нашей группы, то вполне вероятно решение Академии и Верховного Совета Заокеании и вовсе прекратить контакты. Ну, если только не считать негатора.
Князь поднял бровь.
– Вы не ослышались, Михаил Григорьевич. Это единственное, что есть у вас и нет на Маэре. Честно сознаюсь: мы бы хотели заполучить негатора к нам - хотя бы временно. Для нашей науки он был бы изумительной находкой. Готова хоть тут же поклясться: это с десяток докторских диссертаций. И еще... я краем уха слышала от наставницы... в случае магических болезней и отравлений негатор может вылечить человека. Она заметила, что два таких случая знает.
Расспросы длились до темноты. Уже идя к себе, Мешков заметил:
– А знаешь, Клик, дело-то, глядишь, пойдет наверх, - и палец указал в небеса.
– Через Корнилова или Нахимова. Сам знаешь: государь может потребовать отчета о наших делах. Нас с тобой, небось, на аудиенцию не позовут, так что подумать надо бы заранее, о чем говорить. А?
– Пока что надо бы исполнить просьбу и поговорить насчет этого унтера. А вот потом... да, ты прав, мыслить изо всех сил.