Павел Степанович угадал мысль подчиненного еще до того, как тот успел ее высказать.

– Лейтенант, что вам нужно для наилучшего выполнения воинского задания?

– По первому вопросу: надобно закрепиться на мысе Херсонес. По меньшей мере, один гранатомет с пехотным прикрытием. Высадку мы там можем обеспечить в Камышовой бухте, сейчас там неприятеля нет. Доставку припасов, провизии и воды можем обеспечить. По второму: понадобится ваш письменный приказ о подчинении батареи лейтенанта Шёберга непосредственно вам. Тогда его будут просить оказать поддержку гранатами, а не приказывать. Разумеется, у командира батареи будет право отбора людей в пехотное прикрытие.

Голос адмирала налился холодом.

– Ваши претензии весьма велики-с.

– Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, при их удовлетворении и возможности будут велики. Не далее, как нынешним утром пятнадцать пластунов под началом хорунжего Неболтая с помощью наших гранатометов полностью уничтожили сотню конных разведчиков. Пленных я, разумеется, не считаю. Особо отмечаю: при отсутствии потерь со своей стороны.

Нахимов скорее удивился, чем разгневался:

– Почему мне не доложили?

Ушлый лейтенант догадался, что вопрос был риторическим, и потому строго следовал уставу:

– Не могу знать, ваше превосходительство! О действиях 'Морского дракона' рапорт мною подан. Однако казаки мне не подчиняются. А в деле участвовали лишь охотники из пластунов. Если же хорунжий Неболтай подал рапорт вверх по команде, то мне об оном ничего не известно.

Адмирал прикрыл глаза и застыл в размышлениях. Через полминуты последовало:

– По первой пропозиции выражаю свое согласие. Будут даны указания. По второй же сделаем иначе. Я лично поеду на осмотр люнета, заодно погляжу на ваши гранатометы. Сверх того... лейтенант!

Адъютант появился мгновенно.

– Рапорт капитана второго ранга Семакова у вас?

– Так точно, ваше превосходительство!

– Несите сюда.

Нахимов умел читать и схватывать суть быстро.

– Так выходит, ваши гранатометы палили, не видя цели, и притом попадали?

– Так точно, ваше превосходительство. Осмелюсь предположить, что при наличии видимой цели пальба будет намного быстрее. Поправки, передаваемые голосом, а не флажным семафором...

– Можете не продолжать, капитан второго ранга. Делаю вывод, что противудействие неприятелю может замедлиться отсутствием или недостаточностью гранат. Так, значит, деньги понадобятся?

– Никак нет, ваше превосходительство - время. Поставщики могут не успевать за нашими заказами.

Командор Малах в процессе боя и после него вел себя нелогично. Во-первых, он не задал ни одного вопроса, а уж если держаться правды, то вообще не сказал ни слова. Впрочем, он слышал все депеши, которые доводились до сигнальщика для передачи их на 'Морского дракона'. Во-вторых, он сразу же по окончании боя распрощался и ушел, не попытавшись хотя бы рассмотреть трофеи. А будь окружающие ясновидцами, то углядели бы еще одну странность: он, прибывши домой, не сел за обед, а принялся делать расчеты и составлять доклад.

Запихнув пачку исписанных листов в футляр, Малах сел на коня и направился к порталу. Правда, он захватил с собой также винтовку с пистолетом, но внутренне совершенно не ожидал встречи с противником. Выработанное долгой службой чутье молчало.

Через считанные пару часов означенная пачка уже лежала под руками у Сарата. Тот прочитал очень внимательно, подумал и вызвал к себе подчиненных.

– Вот что, ребята, есть новое задание. Читайте.

Бумаги пошли по кругу и в конце концов вернулись к председательствующему.

– Конструкция по вашей части, - обратился тот к Хороту, - обращаю внимание: вот существенное отличие.

Мастер, глянул, запустил пальцы в шевелюру, тут же опомнился, положил предательницу-руку на столешницу и высказался:

– Двадцать, говорите?

– Малах настаивает. Но их общий вес будет тот же. Затвор, понятно, меньше.