– Восемь человек. С сегодняшним возможно девять. Жена одного сегодня пришла, заявила, что он вчера вечером уехал, а на телефон не отвечает. Труп пока не обнаружен. Может загулял где. А вот с подозреваемым, сложнее. Есть два свидетеля, которые говорят, что видели, как таксеры подсаживали какого-то мужика, который голосовал с руки. Но опознать не смогут.

– Рома, сейчас пробей человека, кличка Пахом. Живет где-то в Прибрежном. У меня есть информация, что это его работа. Насколько я помню, там жителей немного. Так что сложностей быть не должно. Когда установишь, возьми кого ни будь из своих и у Степаныча попроси пару собровцев. Скажи, что я разрешил. И будьте осторожней. Пахому терять нечего. У него впереди только вышка.

– Сделаем товарищ полковник.

Роман встал со стула и вышел. Александр взял телефон и набрал номер Вадима.

– Вадим, ты вещи забрал? Мне бы переодеться, а то мокрый как лягушонок.

– Александр Иванович, здесь такое дело. Мне можно к вам зайти?

– Давай, жду.

Подумав пару минут, Александр набрал телефон Степаныча.

– Степаныч, зайди.

– Минут через пять.

Положив трубку в карман, достал из кармана пачку сигарет. Выбрав относительно сухую, закурил. Дверь приоткрылась и заглянул Вадим.

– Заходи. Что опять случилось?

– У вас дома никого не было. А соседка мне записку отдала. Сказала, чтобы я вам передал.

– Давай записку. Вадим, вот еще что. Заправь машину под завязку и завтра в отгул. Ключи оставишь у дежурного.

– Я свободен?

– Свободен, но относительно. Вадим, у тебя сигареты есть? А то мои намокли.

– Есть. Вот, почти целая.

Достав из кармана сигареты Вадим положил начатую пачку на стол.

– А, ты как?

– У меня в машине есть.

– Раз так, ладно, спасибо.

Вадим вышел, а Александр развернул записку.

– Вот что муженек. Мне от тебя подачек не надо. Как ты знаешь, мне от родителей осталась квартира. Квартиранты съехали, так что у меня есть где жить. А эта квартира твоя, вот в ней и живи. Прощай.

Скомкав записку, Александр выкинул ее в урну и сжав кулаки положил их на столешницу. Задумавшись, он не слышал, как Степаныч постучал в дверь и очнулся только когда тот несколько раз кашлянул.

– Степаныч, садись. Извини, задумался.

Прикусив губу Александр какое-то время посидел, не зная, как начать разговор. Затем взглянув в глаза сидящего напротив него Степаныча сказал.

– Степаныч, тут вот какое дело. Под меня УСБ копает, по просьбе начальника УВД. Копают всерьез. Так что я здесь досиживаю последние дни. У тебя как со временем?

– Через полчаса домой собирался.

– Степаныч, у меня просьба. Нужно заехать к председателю фонда помощи ветеранам и предупредить о проверке. Они в первую очередь хотят проверить фонд, куда уходят наличные деньги, что ЧОПы берут за охрану. Это ты в курсе, что семьям заключенных помогаем, да на войну идут. А проверяющим этого не объяснишь. Заключение будет однозначное, хищение денежных средств. Пусть директор фонда приготовит все мои расписки и подошьет в отдельную папку. Проверяющие затребуют, пусть отдает и в объяснении укажет, что всей наличкой как председатель общественного совета фонда распоряжался я.

– Иванович, но ты же себе петлю на шее затягиваешь. Это однозначно приговор.

– Знаю. Но мне уже все без разницы. У меня неоперабельный рак. Остались считаные недели. Но об этом никто не должен знать. Так как, сделаешь? Не сегодня, так завтра мне скорее всего хвостик подвесят. А давать лишний повод нашим врагам, желания нет.

– Сделаю, Александр Иванович. И что, ничего нельзя сделать?

– Спинку не приучен прогибать. А теперь уже и поздно. Ну все, Степанович, иди.

Выкурив, после ухода Степаныча, сигарету, Александр накинул на плечи мокрый пиджак и спустился в дежурку. Взяв ключи от Волги, сел в нее и проехал к своему дому. Загнав автомашину на автостоянку, полковник подошел к подъезду. Постояв, развернулся и пошел к часовне. Поднялся на крыльцо и взялся за ручку двери. Но не открыл, а спустился с крыльца.

– Александр Иванович, что-то мучает?

Александр взглянул в сторону, откуда раздался голос. За кустом сирени, на скамейке, сидел монах в черной рясе, с длинными, густыми волосами, аккуратно подстриженными бородой и усами. Полковник подошел и сел рядом.

– Александр Иванович, я вижу, ты уже не первый раз подходишь к часовне, вот только не заходишь.

– Да что-то удерживает. Наверно грехов много.

– Кто у нас без грехов?

– Что, и у вас есть?

– Ну не всегда же я монахом был. Помните, девяносто девятый год, Гудермес, сводный отряд.

Александр внимательно посмотрел на монаха.

– Старший лейтенант Копытов, из ОМОН.

– Так точно.

– Ты как в монахи-то попал?

– Да это длинная история. Вкратце, когда вернулся с войны, пошел в отпуск. С семьей поехали к ее родителям. Пьяный на грузовике въехал в бок. В живых остался только я. После этого ушел в монастырь. Ребята попросили настоятеля, чтобы тот назначил человека присматривать за часовней. Настоятель меня назначил. Вот так сюда и попал.

– А, есть он, бог-то?