– Скажешь, что я жду его у себя в кабинете.

Александр поднялся в кабинет, открыл сейф. Достав верного Макарова, передернул затвор, поставил на предохранитель и засунул сзади за пояс, прикрыв курткой. Он уже сам хотел звонить Степанычу, как тот зашел в кабинет. Александр подошел к двери, запер ее на ключ.

– Степаныч, достань из холодильника коньяк и фужеры с полочки.

– Иваныч, так я за рулем.

– Я тебе много и не предлагаю. Компанию составишь.

Дождавшись, когда Степаныч нальет коньяк и сядет, полковник поднял свой фужер и посмотрел через него на свет. Выпив, теперь уже сам его наполнил, а Степаныч лишь слегка пригубил. Александр взял фужер обеими руками, опершись локтями об стол.

– Степаныч, я вот чего тебя тормознул. Мне информацию слили. Заказали меня Степаныч.

– Это кто у нас такой смелый?

– Тимура помнишь?

– Это тот, который тебе во время задержания на ботинки плюнул. Ты ему еще тогда по роже засветил и ботинки заставил вытереть. И все на глазах у его щенков.

– Да не все так просто. Перед последней отсидкой он на зоне был подсматривающим, пока настоящий вор не пришел. Тимур после освобождения на воровскую корону рассчитывал, а я его обломал. Скорее всего, ему жулики на зоне этого не простили. Вот и бесится.

– Кто стрелять будет и где?

– Возле дома. Скорее всего на выходе из подъезда. Стрелять должен бандюган, откинулся с зоны на днях. Кличка Лохматый. Я того тоже как-то брал.

– Может охрану организуем.

– Вот еще. Меня охранять неизвестно сколько. Да меня опера засмеют. Я что хотел. Ты бы меня подстраховал на выходе пару дней.

– Сделаем.

– Степаныч, если у тебя со временем не в напряг, то может добросишь до дома?

– Пойдем. Моя карета у подъезда.

Выпив коньяк, Александр поднялся. Степаныч поставил фужер не допив, и они оба вышли из кабинета. Спустившись, полковник окликнул дежурного.

– Заместитель меня пусть с утра не ждет. Я задержусь. Да и Вадим за мной пусть не ездит. Сам доберусь.

Выйдя из отдела, Александр со Степанычем сели в старенькую Ниву и проехали во двор дома, где находилась квартира полковника. Степаныч остановил Александра, который уже собрался выходить из автомашины.

– Иваныч, как думаешь, откуда стрелять будет?

– Да из Лохматого еще тот стрелок. Ну с крыши точно нет. Крыши у меня из квартиры просматриваются. А вот когда с крыльца спускаться буду, самое оно. Видишь, кусты акации. Если за ними встать, то ни с крыльца, ни со стороны тротуара человека не видно.

Распрощавшись со Степанычем, Александр вышел из автомашины и поднялся на крыльцо. Открывая дверь в подъезд почувствовал на затылке тяжелый, полный ненависти взгляд. Оглянувшись, никого постороннего не заметил. Лишь на газоне, напротив крыльца, какая-то бабулька выгуливала истерившую мелкую шавку, да вдалеке, из двора выезжала Нива Степаныча. Поднявшись в квартиру, полковник принял душ, одел спортивный костюм и зашел на кухню. Долив в чайник воды, включил его. Настроение испортилось. Как будто в доме был покойник. Хотя они с женой последнее время не то что ссорились, но были как совершенно чужие люди. Но хоть душа в доме живая была, можно было перекинуться парой слов. В подреберье заныло так, что стало тяжело дышать. Взяв со стола таблетку, он запил ее холодной водой и сел на табурет, прижав ладонь к больному месту. Раздавшийся телефонный звонок был совсем не к месту. Но полковник заставил себя встать, достать из ветровки телефон и ответить.

– Да. Слушаю.

– Саша, это Дмитрий тебя беспокоит. К тебе зайти можно?

– Не можно, а нужно. Ты где?

– Возле подъезда стою.

– Давай, заходи. Сейчас дверь открою.

Александр подошел к двери и открыл ее. Дождавшись Дмитрия, пропустил того в квартиру, который, скинув туфли сразу прошел на кухню. Достав из пакета бутылку водки, шмат копченного сала и булку хлеба, выложил на стол.

– Саша, в этом доме, нож и стопки найдутся?
– спросил он Александра, который слегка задержался, закрывая дверь.

– Дима, вот только тупить не надо. То ты не знаешь, где у меня что лежит.

Дмитрий рассмеялся.

– Знаю, но надо же благословения у хозяина спросить.

Достав стопки поставил их на стол. Взял висящую на стене разделочную доску, нарезал хлеба и сало. Александр пристально посмотрел на гостя.

– Дима, а ты вроде уже сильно навеселе. Смотрю, ты в последнее время хорошо прикладываться начал. Ты бы бросал это дело. Или что-то случилось?

– Случилось Саша, полгода назад. Когда новый начальник УВД пришел. Выдержать бы еще год, а там на пенсию. Знаешь, у молодежи сейчас песня есть популярная, а там слова "Я свободен". Вот и я буду свободен. Представляешь, нам в наружку идут задания на комерсов, сотрудников администрации, начиная с районной и заканчивая областной, банкиров и подобную мразь. А посадок-то нет. Получается, что кто-то на них компру собирает. Да что я жалуюсь. У тебя положение еще хуже. Давай, сначала выпьем.

Разлив водку по стопкам, гость не дожидаясь хозяина выпил, сделал бутерброд и начал его пережевывать. Александр последовал его примеру. Выпив, он сходил на балкон и принес пепельницу, оставив дверь на балкон открытой. Оба закурили. При Ирине им такая вольность бы не сошла с рук. Табачный дым на дух не переносила. Затушив сигареты, выпили еще по одной. Дмитрий встал из-за стола и начал ходить по кухне. Полковник знал, что такое хождение, это признак крайнего раздражение.

– Дима, так что случилось?