— Так и собираешься дальше избегать меня, Чон Чонгук? — я подошла к нему поближе и схватила за рукав кофты, дёргая за него и заставляя обратить на меня внимание, потому что до этого его глаза смотрели на любую точку коридора, где не было меня.

— Я не избегаю тебя специально, просто я занят. Ты же должна сама понимать, — он сжал губы и снова отвернулся.

— Хочешь сказать, что тебе абсолютно наплевать на меня и Тэхёна, а всему причиной только много дел и Хуан? — от моих слов он немного вздрогнул и попытался улыбнуться.

— Нет, мне немного есть до вас двоих дело, но в основном вся причина в Хуан, ты права.

— Чонгук, — я попыталась придать своему голосу всё тепло, на кое я была способна, и взяла парня за обе руки, а он отрешённо посмотрел на меня, — тогда давай ты не будешь заниматься этим бредом и избегать меня, ладно? Может, раньше мне было бы плевать, ведь я старалась не привязываться к людям, но сейчас вы, ребята, очень важны для меня, и я не хочу потерять кого-то из вас из-за недоразумения. Я ведь знаю, и ты тоже знаешь, признай наконец, что ты любишь меня, как сестру, как подругу, как девушку, которая ухаживала за твоей сестрой и всегда была с ней рядом. Тебе не нужны отношения со мной, а я не хочу терять нашу дружбу. Прошу, признай уже, что ошибся в своих чувствах, и давай дальше жить, как раньше.

Чонгук жалобно скривился, и его губы задрожали.

— Мне жаль, Лин, — он опустил голову на моё плечо и немного задрожал сам, — мне сейчас так тяжело, что я совсем не думал о том, что причиню тебе вред своим поведением. Я избегал тебя правда не из-за Тэхёна, я даже счастлив за вас, пусть ты ещё и не дала согласия встречаться с ним, это не за горами, ибо он хороший парень. Просто я был задет, ведь я эгоист, лицемер, высокомерный идиот, ты знаешь это. Мне стало так плохо от осознания того, что меня отвергли, это же просто в голове не укладывается. Я слишком сильно переживал из-за своего задетого эго, что и подумать не мог о том, что тебя сильно волнует моя отрешённость. Мне сейчас так неописуемо тяжело, Лин, я не переживу, если Хуан умрёт, я не смогу это принять.

Он тихо-тихо всхлипнул, но это не ускользнуло от моих ушей, и я легонько обняла его, гладя по голове.

Разве я имею право сказать ему, что всё будет хорошо? Уже давно нет, потому что сейчас каждый день нас пугает и настораживает, потому что мы не знаем, чего от него ждать. Хорошо уже не будет, остаётся только ждать, когда наступит неописуемо больно и пусто внутри.

— Ты должен быть сильным, Чонгук, — я тоже должна, но этот факт никак не влияет на меня, потому что мой голос дрожит, а глаза наполняются слезами (это впервые со дня Нового Года, я слишком долго сдерживалась). — Мы все должны.

Время пробегало незаметно, пока мы молча стояли в коридоре, но, когда Чонгук успокоился и решил, что теперь уже может поднять голову с моего плеча, он заговорил:

— Побудь с ней немного наедине, а я подышу воздухом во дворе.

— Конечно, — я кивнула и отпустила его, печально зажмуривая глаза и собираясь с силами, чтобы зайти в палату не с постным лицом.

— Лин! Вы поговорили с Чонни? — Хуан расплылась в легкой улыбке, когда я зашла к ней и села возле кровати, бережно поправляя одеяло и подушку девочки. — Он в последнее время очень хмурый. Я бы хотела, чтобы ты присматривала за ним в будущем.

Я натянуто улыбнулась и взяла её за руку.

— Вместе с тобой будем приглядывать за ним, не переживай, — сколько лжи и лицемерия в этих словах, почему мне ещё не стало противно от себя?

Хуан сама рассмеялась, но позже скривилась от боли: врачи говорили, что сейчас её мышцы и кости болят крайне сильно.

— Звёздочка Лин, не стоит меня обманывать, я чувствую, что уже скоро конец, — её голос немного дрогнул. — Знаешь, оказывается, это всё-таки страшно. Всё время я считала себя такой сильной и бесстрашной, даже когда боль была нестерпимой, а сейчас я понимаю, что всё это были пустяки по сравнению с тем, что я испытываю сейчас.

Я втянула в себя воздух и крепко зажмурила глаза, стараясь сдержать слёзы, а Хуан продолжала говорить, не смотря на меня:

— Я читала, что иногда людям снятся сны перед смертью, тогда они понимают, что конец близок, — она задумчиво склонила голову и продолжила: — Но ты знаешь, что мне сны снятся постоянно, и все они что-то значат, пусть я и не сразу понимаю, что именно. Сегодня утром я проснулась и осознала, что этой ночью мне приснился тот самый сон, который извещает о смерти.

— С чего ты взяла, малышка? — сквозь зубы проговорила я, потому что, кажется, если я разожму сейчас челюсть, сил сдерживать слёзы не останется.

— Я просто знаю это, но не грусти, Лин, пожалуйста. Мне страшно, я вдруг поняла, что не хочу уходить, но, — она скривилась, и я увидела на её щеках слёзы, — Минни читал мне книгу вчера, где говорилось: «Жизнь скоротечна, а главное в этой жизни — смерть». Он отказывался мне читать её, но я настояла, так что не обвиняй его, если что, пожалуйста. Я просто хотела сказать тебе, что, пусть мне и страшно, я готова принять это, правда. Если я усну навсегда, боль прекратится, Звёздочка Лин. Я правда больше не хочу испытывать эту боль.