Пока дети дрались, магистр Воркалус пытался помочь Максию. Белоснежное крыло ангела было испачкано кровью. А рана на нем все никак не переставала болеть, видимо ногти Бетрики после превращения пропитались ядом.

В пределах школы было запрещено пользоваться часто магией, особенно исцеляющей. Это было запрещено из-за того, что смертные очень зависимы в облегчении жизни. Им хочется, чтобы все было все и сразу. Магию можно было применять только в учебных целях.

Максий осторожно коснулся раны и тихо зашипел от резкой боли.

«Терпи Максий… это жизнь смертных…» — сказал он себе и отвёл взгляд от Бет. — Придётся тебе ещё раз полежать в больничном крыле школы, — сказал ему магистр Воркалус и позвал санитаров.

Санитарами в школе были пикси, они несколько отличались, немного больше их, сияли ярче и были разных цветов.

Пикси тут же окружили Макса и стали мазать рану натуральной мазью из трав.

— Опять придётся сидеть в палате, где ужасно пахнет медикаментами. Ненавижу это запах! — бурчал про себя ангел, надувшись и скрестив руки на груди.

Бетри поняла, что её друг долго не будет с ней разговаривать и попыталась тихо скрыться из виду учителей.

— Бетрика, — услышала девочка строгий голос магистра Воркалуса и по её спине пробежали мурашки.

Бет поняла, что её теперь ожидает более строгое наказание, чем предыдущее.

«Господи только бы не наказание в виде сбора ингредиентов для алхимии…» — произнесла про себя девочка, ожидая выговора от учителя.

— За такое поведение я вынужден дать тебе более строгое наказание, — сказал магистр.

— Да мастер… — пролепетала Бетрика, опустив голову.

— Ты приговариваешься к неделе ухода за магическими книгами!

— Что!?

Это было намного страшнее сбора ингредиентов для зелий. Эти книги были живые и жили собственной жизнь, у каждой из них был свой характер и они были невыносимы. Ученики сторонились этой библиотеки.

«Только не это!» — сказала себе девочка и передёрнулась.

Чтобы Айрин не волновалась, Кеннет взял её за руку и прижал к груди. Айрин чувствовала, как бьётся сердце брата, так спокойно и не торопливо. Она удивилась, как при таких обстоятельствах ему удавалось сохранить спокойствие.

Чуть сильнее прижав ладонь к сердцу братика, и на мгновение девочке показалось, что ритм сердца ускорился. Мальчик всё же чего-то боялся. Взглянув в его глаза, ей удалось заметить в них страх.

«Он чего-то боится…» — сказала про себя эльфийка.

Кеннет не показывал страх, помня слова отца, что нужно быть сильным.

Но его сестра-близнец всё чувствовала, что происходило с братом внутри. Все его переживания и боль.

Мальчик, вновь взяв руку сестры, чуть крепче сжал её и печально улыбнувшись, произнёс.

— Айрин, у меня дурное предчувствие… что-то должно произойти.

Она, подняв голову, посмотрела на Кеннета. Айрин почувствовала, как в душе мальчика нарастала тревога.

«Что-то произойдёт… что-то плохое…» — сказал себе Кеннет и тяжело задышал.

Когда всё стихло, магистр Воркалус поправив очки, подошёл к ученикам и сказал спокойным голосом.

— Чтож, раз всё успокоилось, продолжим занятия. Раз вам сложно устанавливать контакт с такими существами как грифоны и фееричные драконы, попробуем с феями.

Максий встал с земли и пошёл в больничное крыло вслед за пикси. Его крыло всё ещё болело, лечебные мази заставляли рану немного щипать. Он только недавно вышел с больничного и смог летать. Но тут снова ранение и как на зло, на одном и том же крыле.

«Снова буду, словно птица в клетке…» — сказал про себя мальчик, и тяжело вздохнул.

Бетрика повернула голову в его сторону и, взглянув на друга, вздохнула сев на землю и обняв колени. Она не считала себя внучкой некроманта, ей проще было, когда все думали что она обычная девочка. Но как только узнали об её корнях, всё изменилось в не лучшую сторону.

«Сможет ли он простить меня?..» — спросила себя Бет и закрыла глаза, по её бледной щеке медленно покатилась, слезла, упав на траву.

Когда ангел ушёл, девочка поднялась и неспешным шагом направилась к входу в школу.

Айрин проводила её взглядом и, прикрыв глаза, тихо проговорила.

— Бедная Бетрика, тяжело ей…

И тут она замерла, и в её голове снова появился обрывок памяти: «Она стояла родом с мамой, держась за руку. Пока она разговаривала с кем-то, девочка заметила неподалёку девушку, сидящую на берегу реки. Она сидела в одиночестве и читала книгу.