Увидев то, что хотели, уставшие от впечатлений, невыспавшиеся и проголодавшиеся люди возвращались в свои жилища. Но мы с Йосале, так-сяк перекусив, не усидели и опять выбежали уже на шумную утреннюю улицу. Немецкие воинские подразделения продолжали двигаться по Яновской улице к центру города и далее на Восток. На тротуаре уже появилось немало гражданских зрителей. Мы увидели организованную группу молодых женщин возле костела св. Анны. Разноцветная, празднично одетая группа молодых женщин стояла под стенами костела с большими букетами цветов. Девушки энергично щебетали на украинском языке и нетерпеливо высматривали какое-то воинство, которое, вероятно, должно было подойти сверху.

— Идут! Идут! — наконец радостно закричали они.

Размеренным военным шагом сверху улицы Яновской подошел новый воинский отряд. Встретив его, женщины бурно захлопали в ладони. Зазвучали перемешанные с овациями бурные возгласы:

— Слава Украине!

На что солдаты дружно отвечали:

— Героям слава!

Не сбрасывая шаг, солдаты приветливо махали свободными от оружия руками. Девушки бросились к стройным воинским шеренгам и стали вручать каждому воину букет. Часть цветов стелили им под ноги. Усыпанный цветами отряд обошел фронтон костела и повернул направо на улицу Городоцкую.

— Идут на Юра, к Шептицкому! — разнеслось среди женщин и они засеменили цокая каблучки вслед за воинством. Так вошел во Львов украинский батальон «Нахтигаль» («Соловей»), вокруг которого после войны подняли огромную идеологическую украинофобскую шумиху. Батальону, в частности, припишут расстрел львовских профессоров и организацию еврейского погрома. Автору монографии «Евреи Львова в годы Второй мировой войны и катастрофы европейского еврейства 1939–1944» Элияху Йонесу оказалось слишком мало этих необоснованных обвинений. Йонес, с характерным для него незнанием украинских реалий, превратил батальон в целую «дивизию Нахтигаль» и лживо утверждает, что в июне во Львов вошел второй украинский батальон «Роланд». На самом деле «Роланд» никогда во Львове не был. В середине июля этот батальон продвигался в направлении Одессы и, дойдя до города Балта, вернулся назад.

Поток войск по Яновской незаметно высох. Последнее воинское подразделение остановилось на отдых прямо перед входом в костел. Солдаты поснимали с плеч тяжелые пулеметы, а из винтовок соорудили пирамиду. Сами же расселись на ящики с боеприпасами и начали вяло грызть галеты или курить.

Жители прилегающих кварталов облепили воинство, пытаясь ближе познать новых оккупантов. Солдаты вели себя дружелюбно, по возможности вступали в разговоры, угощали мужчин сигаретами. Но на пути общения крепко встал языковый барьер. Недаром в славянских языках германцев называют немцами, то есть немыми. А какой разговор с немым?

Старший по возрасту поляк расспрашивал солдат, легко ли им было взять Львов, но они ничего не понимали. На польском языке этот вопрос звучал: «Чи латво вам было»…. Никто не понимал. Наконец какой-то немец, выучив, наверно, из немецкого разговорника несколько русских фраз, ответил ему:

— Латвия уже наша.

И так повторялось несколько раз. Поляк спрашивает: «Чи латво было?», а немец отвечает: «Латвия уже наша». Понять один другого они не могли!

Мы с Йосале с врожденным ребяческим интересом к военным и воинскому снаряжению рассматривали немецкое оружие. Присматривались к необыкновенным автоматам, к пулеметам в «кожухах» с дырками. Немецкие солдаты вместо примитивных «котелков», имели, как и польские, походные судки из двух частей: одна для жидкого блюда, другая — для густого. Мы рассматривали добротную немецкую обувь, усиленную металлическими шипами. Удивительным был удобный военный ранец, покрытый сверху от дождя рыжей лохматой телячьей шкурой. Видели, что солдатское обмундирование продумано до мелочей. Но наиболее нас, как и многих остальных, поразил солдатский ремень. На его пряжке выделялась претензионная надпись: «Gott mit uns». Действительно, Господь Бог не мог быть вместе с врагами рода человеческого.

В прошлом столетии Галиция пережила частую смену власти. В 1914 году вспыхнула Первая мировая война. На Галицию тогда надвинулись российские полчища, которые прогнали австрийскую администрацию и установили свою. В 1915 году австрийским войскам удалось отвоевать Галицию и восстановить свое господство. В 1918 году украинцы переняли у австрийцев власть, провозгласивши Западноукраинскую Народную Республику (ЗУНР). В 1919 году вследствие ожесточенной войны поляки оккупировали Галицию и установили свои порядки. В 1939 году Красная армия с немецким Вермахтом разгромили Польшу, заняла западноукраинские земли и провозгласила тут советскую власть. Таким образом, только за четверть столетия (1914–1939 гг.) политический режим и администрация в корне менялись в Галиции пять раз.

При каждой смене власти возникали проблемы и с военнопленными, и с политическими заключенными. Не обходилось и без чрезмерных репрессий и жестокостей. Но в основном они решались придерживаясь европейских гуманных основ. Военнопленных через определенное время отпускали по домам, а политзаключенные со сменой режима выходили на свободу. Так, например, в сентябре 1939 года в польских тюрьмах отбывали пожизненное заключение краевой руководитель ОУН Степан Бандера и его товарищи, а также другие известные украинские политические деятели. С развалом Польши все они вышли из тюрем живыми и невредимыми.

Шестая перемена власти в Галиции, в июне 1941 года, началась с неслыханных зверств и засвидетельствовала, что наступила разбойничья эра в истории края. Из рассказов Владека Желязного и приголубленных Вестой Выйсман женщин-беглянок жители нашего дома имели достаточное представление, что можно ожидать в Бригидках. После отступления Красной армии об этом узнал весь Львов. К местам заключения бросились родственники и знакомые арестованных, а также часть городской публики, которая не пропускает зрелищ.