Поезд тронулся. Михаил смотрел в окно, пока состав не скрылся в тоннеле. После лёг на лавку. Закрыл глаза и долго-долго находился без движения.

На седьмой день парень по-прежнему лежал у двери на перрон. Михаил несколько раз подходил, чтобы посмотреть на него. По разбитым рукам ползали опарыши, однако ни одной мухи не наблюдалось.

Мужчина из заднего вагона лежал на лавке со вздувшимся животом. Рядом с покромсанным трупом остался валяться перочинный нож. Михаил быстро отвернулся, так как к горлу начала подкатывать тошнота, а в сложившейся ситуации каждая капля воды бесценна.

На восьмой и девятый день ничего не изменилось. Парень из переднего вагона лежал без движения и, судя по всему, умер. Мужчина из последующего вагона слабо ворочался. Жизнь и смерть боролись за его тело.

Михаил чувствовал слабость – поднять руку стало значимым событием, а встать – героизмом. Во рту образовалась Сахара. Кожа иссохла. Глаза болели от света. Участилось сердцебиение.

Поезд несколько раз выезжал из тоннелей, судя по всему на Филёвской ветке. Один раз остановился на тёмной станции.

Михаил начал терять связь с реальностью, принимал сон за явь и наоборот. Ему мерещилось, что поезд открывал двери. Он вскакивал и понимал, что попусту израсходовал силы. Постоянно снилась еда. Начал чудиться звук водопада. За ведро с помоями он бы отдал всю зарплату.

В очередной раз из сна вырвал мелькнувший свет. Михаил посмотрел на телефон. Прошло ровно одиннадцать дней с тех пор, как зашёл в метро. Он торжественно поклялся себе: если выберется, больше никогда-никогда его ноги не будет в подземке. Лучше пешком пойдёт из конца в конец Москвы.

Михаил с трудом сел на лавке. Уцепился глазами за надпись маркером на противоположной стене: «Поезд опустеет – всё рухнет».

Состав начал замедляться перед очередной станцией. Михаил поднялся и посмотрел в задний вагон. Мужчина лежал без движения на полу, лицом вниз, пальцы на его вывернутой руке скрючились. Из носа текла ярко-красная кровь. Открытыми глазами он смотрел в пол.

Поезд выехал на станцию «Марьина роща». Михаил с трудом удержал вертикальное положение. То ли от волнения, то ли от бессилия. На заплетающихся ногах подошёл к двери. Прислонился лбом к холодному стеклу. Поезд затормозил. Михаил почувствовал, с какой силой забилось сердце, словно пыталось пробить грудную клетку.

Двери раскрылись. В лицо ударил прохладный воздух. Пахло креозотом и пылью. После вони в составе эти запахи казались божественны. Михаил сделал нерешительный шаг, ещё до конца не поверив в то, что бодрствует.

По станции пробежала лёгкая дрожь, из тоннеля донёсся глухой гул, срывавшийся на инфразвук, под ноги Михаила упали несколько камешков с потолка. Он посмотрел влево, затем вправо. В раннее воскресное утро перрон станции «Марьина роща» пустовал.

Михаил почувствовал, как в груди сжалось. Тянущее чувство несправедливости завладело каждой клеточкой тела.

Станция едва ощутимо дрогнула.

Михаил отчётливо понял, что если не войдёт обратно, то рухнет всё метро. Большинство радиальных веток пролегает под дорогами и тысячи автомобилистов, попадут в страшнейшие аварии. Вместе с метро рухнут и постройки в центре столицы. При самом удачном стечении обстоятельств погибнут тысячи людей. Если не повезёт, то счёт пойдёт на десятки тысяч.

Михаил сотни раз читал и смотрел фильмы про военных, которые героически вставали на пути врага. Он всегда восхищался людьми, способными пожертвовать собой ради других. Считал героями.

Геройствовать самому стало страшно. А ещё душу терзала обида, что об этом всё равно никто не узнает.

– Может это и есть настоящий подвиг? – прошептал Михаил и сделал шаг назад.

Перед носом захлопнулись двери. Поезд тронулся и начал медленно набирать скорость. Колени подогнулись, и Михаил рухнул на пол, сил сражаться за жизнь не осталось. Он вынул из кармана маркер. Зубами снял колпачок и выплюнул. В последние моменты жизни ему невыносимо захотелось оставить на этой планете хоть что-нибудь после себя.

«Поезд должен жить» – вывел он корявыми буквами на двери возле пола.

Маркер вывалился из рук. Сознание начало медленно затухать. Михаил осознал, для чего мужчина в чёрном плаще спрятался за лавкой: чтобы со входа его было видно как можно меньше. Чтобы поезд не остался без пассажиров. Напрягая последние силы, он отполз за ближайшую скамью. Прижался спиной к холодному металлу. Положил голову на пол и вдохнул пыльный, пропитанный мертвечиной воздух.

Поезд начал замедляться и вскоре остановился. Раскрылись двери. Перед тем, как сознание окончательно померкло, Михаил увидел чёрные женские туфли.