Вздохнув, я сопротивлялась желанию поцеловать его обнаженную грудь — да, да, он загорелый везде (нудист?) — и погладить накаченный бицепс руки, которой он обнимал меня за талию.

Прошлый вечер был самым… самым…

Я в ужасе подскочила.

— Вот же блин!

Ник тут же открыл глаза и тепло улыбнулся.

— Ох, ты встала. — И потянулся на огромной кровати.

Я уставилась на него, гадая, что же сказать… или закричать «Боже мой! Боже мой! Боже мой!», что казалось неуместным.

Ладно, Пенелопа, дыши. Просто дыши, и спроси у него, что произошло.

Но я не хотела оскорблять парня. Потому что, учитывая его тело, это должна быть была лучшая ночь в моей жизни.

Это… это… если все случилось.

Конечно, все случилось. Глянь, вон твои яичники затягиваются сигаретой после блаженства.

Нет! Черт побери, нет!

Он повернулся на бок и подпер рукой голову.

— Почему ты стоишь там, голая? Ложись в кровать.

Я посмотрела на себя. Божечки, я голая!

И побежала в ванную — огромную, современную из стали и стекла — захватывая на бегу пушистое полотенце.

Черт, черт, черт. Что произошло? Надо выйти и спросить его в лицо о произошедшем. Вот только не с твоим дыханием Змей-Горыныча. Ты можешь лицо у мужика спалить.

Да и Бог с лицом, пока тело будет функционировать.

Пен!

Я быстро отыскала в шкафчике ополаскиватель для рта. Прополоскав рот, я посмотрела на себя в зеркало и увидела странный кулон, свисающий на моей шее, с большим, блестящим, черным камнем. Ник надел его мне?

Чёрт, почему я не помню произошедшее?

Пенелопа, не будь ребенком, просто спроси у него.

Да, именно это я и сделаю.

Я опять посмотрела в зеркало.

— О, нет, — зашипела я на себя. На голове ассиметричный улей. Несколько раз причесав пальцами волосы, я ничего не изменила.

Мне следовало спокойно выйти из ванной, отправиться домой, а при следующей встрече выглядеть просто сногсшибательно, чтобы стереть все воспоминания о своем, как после электрошока, виде. Пенелопа, о чем ты? Ты и впрямь считаешь, что Ник захочет еще раз встретиться? Ты для него на одну ночь.

Господи, во что я себя втянула?

Три раза глубоко вдохнув, я открыла дверь, и при, виде все еще растянувшегося на кровати, Ника с улыбкой удовлетворенного мужчины на лице, мое сердце ёкнуло. Кинич чертовски потрясающий, практически светился. Блин, так нечестно!

— Все в порядке? — спросил он?

Я скромно улыбнулась.

— Да, мне нужно было уложить последствия торнадо. — Я указала на голову.

— Ты безумно сексуально выглядишь. — Он похлопал по кровати рядом. — Иди сюда.

В его глазах сверкали огоньки озорства, и хотя я не слишком хорошо знала Кинича, понимала, что означали эти огоньки: еще раз!

Я вскинула руки в защитном жесте.

— Эй, думаю, нам стоит поговорить.

Он немного выпятил нижнюю губу, а мерцающие глаза, казалось, пылали на фоне бронзового цвета лица. Проклятье, Кинич — самый неотразимый мужчина на планете.

И он меня хотел. Ого!

Я медленно опустилась на кровать.

— Прошу, не принимай это на свой счет, но… что произошло вчера?

Он выгнул бровь.

— Ты не помнишь?

Я покачала головой и примирительно улыбнулась.

— Уверена, все было… потрясающе. Лучший секс, от которого загибались пальчики на ногах, но… я ничего не помню.

Его улыбка померкла.

— Господи Боже. И я.

Я слышала, как Ник в гостиной произносит слово на букву «Б» на пятидесяти различных языках, а затем:

— Я ее убью!

И это привлекло мое внимание, надеюсь, он ни меня подразумевал.

Ник — голый — встал в дверном проеме, держа верх тормашками пустую бутылку шампанского.

Я отчаянно желала узнать, что же случилось, потому что, если уж посмотреть правде в лицо, ситуация серьезная. Но, тем не менее, меня просто ошеломил столь накаченный пресс Ника.

Я проследила взглядом дорожку от его пупка вниз, до самой линии волос, которая начиналась прямо над его…

Это сон. Или явь?

Он большой и толстый, размер члена просто превосходил любую мою фантазию.

Ник прочистил горло.