— Это был сарказм, придурок. Кому нужны твои кривые тощие ноги!

— Ну не знаю… тебе, может? — ухмыльнулся я, довольный тем, что пусть и на секунду, но Зуо дал слабину и сказал то, что думает, а это явно было совсем не часто.

Просидев под душем минут десять, я буквально выполз из ванны. Снял с себя все мокрые вещи, отыскал под кроватью трусы, натянул их и лег на кровать. Зуо буквально бухнулся рядом со мной на живот, отвернувшись от меня. Пару минут я просто разглядывал его затылок и длинные красные пряди, желая прижаться к ним и зарыться носом, пусть и в искусственные, но все равно волосы Зуо. Но это ведь было глупо, правда? Ведь когда я говорил с сэмпаем, я не врал. Он действительно псих в квадрате и то, как поведет он себя в следующую минуту, я понятия не имею. Он может ответить мне, а может прорычать что-нибудь обидное, из-за чего я расстроюсь лишь сильнее.

Вы никогда не замечали, что чем круче секс, тем опустошеннее и хуже потом. Я сейчас это чувствовал. Почему-то мне было жгуче одиноко и даже обидно за себя. Но я знал, что если Зуо скажет мне какую-нибудь гадость, то станет во много раз хуже. Поэтому я просто отвернулся от сэмпая, обнял свое одеяло покрепче, представляя, что это рука Зуо, и постарался заснуть. Но благо в этот раз я провалился в сон не так быстро, как это было пару часов назад, и поэтому успел почувствовать, как сэмпай сначала перевернулся на спину, а затем прижался ко мне, обнял меня за талию, утыкаясь носом мне куда-то в макушку. Вот теперь можно было спать спокойно.

— Спокойной ночи Зуо, — не удержавшись, прошептал я.

— Уже рассвет, кретин… — было брошено мне в ответ.

— Тогда спокойного утра…

====== Отступление... ======

Школа и Тери:

— Мифи, пять! Умничка, получилось очень красивое солнышко! Скру, четверка, твоя Баба-яга мало различима. Тери… два.

— Почему два?!

— Тери, ты должен был нарисовать избушку на курьих ножках.

— А чем вам ядерная установка для производства энергии в заданных режимах, кратко именуемая атомной электростанцией, не избушка на курьих ядерных ножках?!

— Фелини, не могли бы вы оторвать взгляд от окна и наконец-то посмотреть на доску?

— Ну… если только на доске вы будете заниматься тем же, что сейчас делает директор в своей машине на школьной стоянке со старшеклассником!

— Фелини, что мне сделать, чтобы вы перестали заниматься посторонними вещами и начали слушать меня?

— Раздеться?

— Вы хотите к директору?

— Ладно-ладно, дайте мне еще минуту на размышления… Хм… может… может, сами станете посторонней вещью? Как вы могли заметить, я их просто обожаю.

— Фелини! К директору! Сейчас же!

— Сейчас не могу… он все еще отчитывает старшеклассника в своей машине… хорошо так отчитывает… во все дыры…

— Так, сегодня мы препарируем лягушку, поэтому… Фелини! Что вы делаете?

— Делаю для лягушки ласты из бумаги.

— Зачем?

— Как зачем? Что значит зачем? Чтобы потом их склеить…

— Ух ты, Мифи, смотри! Внутри лягушки конфетка!

— Если ты ее съешь, я… Тери, фу-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!

После просмотра видео про глистов.

— Какая гадость, меня чуть не стошнило!

— Мерзость отвратительная!

— Теперь мне кажется, что у меня глисты!

— Мне тоже так кажется… Господи, я не одинок!

— Тери, загадка тебе! Бледная кожа, красные глаза, не любит солнца и пьет кровь.

— Зуо?

— Звонок для учителей!

— И бита, что лежит у меня в комнате под кроватью, тоже!

— Его пульс был просто бешеный, дыхание сперло, а желание убивать все росло. Он медленно поднялся на нужный этаж, подошел ближе к двери и постучал. За дверью послышались шаги, а он меж тем посильнее сжал ручку топора, готовясь к удару. Он не хотел этого. Убийство страшило его, но топор, жаждущий крови, словно нашептывал ему на ухо: «Убей! Убей ее!»

— Кхм…

— Да?

— Тери… я просила тебя рассказать отрывок из «Преступления и наказания»…

— А я что делаю?!

— Что-то я не помню, чтобы топор с Раскольниковым разговаривал.

— Вы просто невнимательно читали!

— Знаешь, я хочу умереть…

— Че сказал?

— Хм… а ниче так! Помогает! Расхотелось!

— Тери, как ты думаешь, в чем состоит твоя… хм… привлекательность?

— Мое очарование держится на моей ненормальной нормальности!

— Знаете… все думают, что нет ничего интереснее, чем играть с людьми, и что для этого нужен особый интеллект, надо разбираться в психологии человека, уметь наблюдать за ним… А мне кажется, что настоящее достижение это любить людей. Вот это действительно требует особого ума… Ну, а точнее, полного его отсутствия.

— Когда нормальный человек пытается произвести впечатление, он умничает, пытается показать свои достоинства либо поддержать разговор. А что делаешь ты?