— Ты ведь не скажешь мне сейчас, что посмотрел на программу, расшифровал ее и поменял ее структуру, опираясь на все тот же шифр? — почему-то в голосе Яна звучала надежда.

— Но… я именно это и сделал, — пожал я плечами.

— Никому! — Ян внезапно схватил меня за плечи и приблизился ко мне настолько близко, что наши носы почти соприкоснулись, — Никому, слышишь, никогда не рассказывай об этом, — торопливо проговорил он, не мигая всматриваясь в мои глаза, — Ты понял?

— Даже Зуо?

— Никогда и никому!

— Но почему?

— И я забуду все то, что было только что сказано! Отныне ты взломал Хиккин по чистой случайности.

— Но…

— Заткнись и иди вперед!

Больше Ян со мной не разговаривал. Он вновь вернулся к Глоу и продолжил тискать котенка, я же плелся за всей этой толпой хакеров, то и дело то высматривая фигуру Зуо, то наблюдая за Яном и Глоу, то замечая шушуканья и взгляды других хакеров. И почему-то все эти люди казались мне такими далекими и незнакомыми. Складывалось впечатление, что если я сейчас вот так протяну к ним руку, то натолкнусь на невидимую стену, что разделяет меня и их… Невидимая стена, которая раньше стояла только между мной и семьей, мной и одноклассниками, мной и прохожими, сейчас встала передо мной и виртуальным миром… наверное, это конец. Мой собственный конец…

====== Шестой круг Ада: 62. Между Миром и Пряником ======

Две пятницы в месяц Джонни был обязан приходить в дом Шина Шаркиса и представлять ему подробный отчет о проделанной работе, связанной с юным подопечным парня. Естественно, хакер эту процедуру любил едва ли. Мало того, что приходилось волочиться в самый центр города, так затем несколько часов тратилось на то, чтобы дождаться аудиенции с постоянно занятым мэром! Обычно Джонни торчал в прихожей или в большом зале, от скуки ковыряя мягкую мебель или наскребывая на дорогих обоях какое-нибудь нецензурное слово, но в этот раз парня лишили даже столь ничтожного увлечения, ибо привели его не куда-нибудь, а в кабинет Шаркиса-старшего. Здесь и лишнее движение сделать казалось крайне опасным делом, поэтому Джонни ничего не оставалось, кроме как просто сидеть в пусть и мягком, но за полтора часа ожидания поднадоевшем кресле да рассматривать высокие стеллажи с сотнями, если не тысячами, книг. Джонни был бы и рад походить по кабинету, повертеть в руках фигурки, что стояли в ряд на огромном письменном столе, или, быть может, прикоснуться к старым переплетам наверняка дорогих книг, подержать их в руках, почувствовать тяжесть томов и запах старой бумаги. Но парень не мог отделаться от мысли, что от одного только его пука в кабинет тут же ворвется толпа вооруженной охраны и заставит его пожалеть о содеянном.

И тем не менее, как же уныло сидеть в этом мрачном месте, задыхаясь от давящей со всех сторон угнетающей атмосферы и борясь с желанием сорваться с места и убежать отсюда, чем скорее, тем лучше. Благо Джонни давно научился противостоять вечно обостряющемуся в данных ситуациях инстинкту самосохранения и, просто стиснув зубы, ждать, ждать и вновь ждать этого чертового Шаркиса.

Но после трехчасового сидения на одном месте у Джонни наконец начала затекать спина и сводить ноги, не говоря уже об ярко проявляющемся синдроме плоскожопия. Терпеть подобное было все более невыносимо, и в конце концов парень буквально вскочил с кресла и со стоном разогнул спину, а затем пару раз подпрыгнул, попробовав размять и онемевшие ноги. Странно, что при всем при этом в комнату никакая охрана так и не ворвалась, хотя парень несколько минут просто стоял посреди кабинета и прислушивался к тихим шагам за дверью. Нет, все же так никто и не пришел. Что ж, тогда, быть может, есть резон слегка обнаглеть?

Джонни от нечего делать начал медленно прохаживаться вдоль книжных стеллажей, все же не рискуя прикасаться к книгам. Обложки многих из них были потрепаны, и названия, что на них красовались, были написаны на древних языках, большая часть которых была утеряна после Третьей Мировой войны. Невольно рука Джонни так и тянулась взять какой-нибудь из томиков, прикоснуться к этому воистину предмету прошлого и оценить шелест старой бумаги.

Книги — в ХХIII веке выпускали их очень редко, потому что в них просто не было необходимости, ведь любой текст можно было закачать на электронную книгу, телефон или даже плеер и спокойно читать себе все, что вздумается. Так казалось на первый взгляд, но в действительности шел довольно жесткий отбор Мировым Правительством того, что читать населению планеты было можно, и того, за наличие чего в твоей компьютерной библиотеке тебя могли посадить на долгие годы. Нет, виртуалия всегда была кладезью информации, но даже в ней были белые пятна. Литература, которая была запрещена, пряталась в самых защищенных библиотеках мира и при этом ее специально не переводили в электронный формат, дабы не нарваться на какого-нибудь особенно наглого хакера, такого, как, например, Джонни.

В библиотеке Шаркиса вполне могли покоиться книги, которые не были общедоступными, поэтому у парня так и чесались руки прикоснуться к чему-то запретному.

Дабы избавиться от искушения полистать одну из книг, Джонни поспешно отвернулся от стеллажей к столу мэра. По сути, рабочий стол был куда запрещеннее любой книги, и все же с любопытством, связанным со столом Шаркиса, парень справиться уже не смог. На столе в беспорядке были расставлены двадцать черных шахматных фигур, каждая из которых была высотой примерно десять сантиметров. Работа была явно ручной. Статный король с удивительно живым, суровым выражением лица, с золотой короной и в плаще стоял на самой середине стола и словно сверлил Джонни взглядом. Немного помедлив, парень протянул к королю руки и взял оказавшуюся очень тяжелой шахматную фигуру. Даже каждая пуговка фрака короля была мастерски вырезана и инкрустирована малюсенькими прозрачными камешками. О том, что это могли быть бриллианты, Джонни предпочел не думать. Он лишь поспешно возвратил суровую фигуру на место, а сам уже хотел было вернуться ко своим мукам в кресле, когда взгляд парня сам собой упал на ничем не примечательную папку на столе мэра, на которой бледными чернилами были написаны два слова, не способные оставить Джонни равнодушным.

«Тери Фелини» — было написано в самом верху. Папка отличалась от той, что в свое время давали самому Джонни, дабы он поподробнее изучил объект, которого собирался обучать программированию.

«Нет, Джонни, даже не думай… Не смей думать!» — мысленно пытался остановить себя парень, при этом все же осторожно беря папку в руки и с трепетом раскрывая первую страницу. Впрочем, ничего нового для себя он здесь не обнаружил. Вся та же информация, которую он знал и ранее: имя, фамилия, родители, увлечения. Джонни листал содержимое папки и все больше разочаровывался, а в какой-то степени и радовался, когда не находил какой-то информации в документе, которую знал он сам.

Когда до конца папки оставалось всего пара страниц, парень уже решил было и вовсе закрыть ее и вернуть на место, когда из нее вывалился один не подшитый в папку листок. Информация на нем была не напечатана, а написана ровным почерком от руки.

«…как вы и предполагали, он сможет создать это… Мировое Правительство ничего не сможет… способности уникальны и будут подвержены дальнейшему изучению… психологический шок и провалы в памяти» — взгляд Джонни пробежался по странице, вырвав из всего написанного столько информации, сколько не хранилось во всей остальной папке. И эта информация Джонни не порадовала, о нет, только сейчас он осознал, насколько сильно вляпался! Да что Он, во что вляпался бедный мальчик по имени Тери!