– Простите, госпожа. А что со мной будет?

– Я не сказала? Мы посоветовались с Его Величеством (знала бы она, как мы советовались, в перерыве между ласками, но ведь советовались! Дим только мычал-угуммм..да..ммм) и решили, что Вы самая подходящая кандидатура для такого музейного комплекса. Вы знаете дворец, знаете людей, так что вам и карты в руки... Галюня!

Она улыбнулась и вмиг преобразилась:

– Этот ваш Стёпушка... так жаль, что у него нет оборотнической способности... мужчина бы был...

– Ага, я так караул кричу после его загулов, кошки хоть не приходят, а если женщины...
–

– Но он такой обаятельный! Пообещал мне кошечку, дочку свою в подарок. Госпожа Зиналия, - она вздохнула и выдала, - я вам очень благодарна, у меня за несколько дней из рутинной жизнь превратилась...

– Это ещё начало, потом будете плеваться и жалеть себя, что согласие дали на такую сумасшедшую работу.

– НИ ЗА ЧТО! Я завтра вас жду. Сейчас откланиваюсь, не терпится заняться читкой ваших идей!

Малыши собирались в Мачор, Лучик уже рюкзачок уложил, а княгинюшка бегала вся растрёпанная.

– Любава, мы будем там только два дня, успокойся, собери всё для прогулок, будем много ходить и ездить, лишний вес тебе ни к чему таскать. Мстидар тебя и без нарядов необыкновенных, очень ждет и готовится, папа Лихослава сказал.

Лучик сидел, что-то рисуя.

– Мама, не подглядывай!

Мама с дочкой пошли вкусненькое печенье делать, вот такую измазанную в муке и застал папа.

– Хозяюшка ты моя!

Поцелуи с дочкой папу тоже в муке вымазали, мама ворчала, папа же сиял:

– Как славно быть просто папой и мужем, а никаким не ..!

На голоса явился кот, затем Лучик, вечер прошёл в теплой семейной обстановке.

– Вот, Величество, теперь видишь, почему нам с Зинушей категорически противопоказаны дворцы. Мы люди глубоко домашние, вот и друзья теперя все домашние стали, только Арди...

– Что опять Арди?
– донеслось от двери.

– Арди никак до нас не дойдет, на печенье, Любава ведь стряпала.

Опять чаёвничали, говорили обо всём, дети привалились с двух сторон к папе, мы любовались этой троицей - лепота!

Утром Стёпа на службу сбегал, сказал, что Галюня в восторге от перспектив, но думает над дополнениями, после выходных определится.

Деток дождались, получилась целая компания: Артемий, Лихослав, Цветана, еще два мальчика барсовые, прибежал взмыленный папа, быстро ополоснулся. Всей гомонящей толпой и клетками с филисами вывалились из перехода, попав в объятья встречающих.

И тут удивил Артемий - как-то странно втянув носом воздух, спросил:

– Чей энтот дом?

– Ну, мой, - прогудел здоровенный мужичина.

– Дозволь мне с им пошептаться, не всё ладно у ево!

– А ты, мелкий, что, можешь ему помочь?

Этот муравей, по сравнению с более чем двухметровым мужиком, задрав конопатый нос и сияя дыркой от выпавшего зуба, важно сказал:

– Дурная голова дадена тебе!
– Мужик оторопел, а Артемий пошел в дом, через минуту оттуда высыпали домочадцы и стали ожидать.

Мы пошли в княжеский терем, остался кот ждать мелкого. Потом, смеясь, рассказывал нам:

Через полчаса наш мужичок, заметно побледневший, вышел из дома:

– От ить голова садовая у тебя, - обратился он к мужику, - никак не можно затыкать заставни, от дом и страдал, а от энтого и болести пошли.

Мужик низко поклонился малышу: - Прости, не признал в тебе ведового! Благодарствуем тебе всей семьей!

– Ну-ка, где тут храбрец, что зятем моим стать порывается?
– ещё один огромный мужик большими шагами подходил к ним, держа за руку смущённую Цвету.

Мелкий приосанился:

– Ну, я зятем твоим буду! Ить всё одно на ей женюся!

– О, ты парнишка из ведовых кажись?

– Ай, не нравлюся?