– Ты сам-то молодой, когда успел троих родить, в детстве что ли?
– разве кот промолчит?

Детина уставился на кота в изумлении:

– Диво какое, кот говорящий, я не сплю?

– Не спишь, не спишь, я экспериментальный кот, один такой. Ты от ответа не увиливай!

– Да не увиливаю я, сильно удивительно слышать речь человеческую от кота, а ребятишков я не рожал, подобрал я их в прохладные месяцы-то, уж больно они истощенные да слабые были, плелись чуть не падая, ну я и позвал к себе. Они славные, да вот я мало чего им дать могу. Я один как перст был, ничем не озадачивался, домишко у меня небольшой, а теперь вот семья большая. Так, что, тирра, возьмете меня? Я плату небольшую беру.

– Иди сюда, - тот просиял и перешагнул через заборчик.

– Чего делать-то, я прямо счас начну.

– Далеко твой дом?

– Да нет, вон, крайний, - он махнул мосластой ручищей, - на мне улица и заканчивается.

– Давай, сюда ребятишек тащи, будем думать.

– Об чём?

– Давай быстро.

– Счас, - он оглушительно засвистел.

На крыльцо выскочил Антипа:

– Чисто Соловей разбойник! Не свисти, денег не будет!- детина опять впал в ступор, стоял и таращился на Антипу с открытым ртом.

– От ить, раззява. Рот закрой! Прозываешься-то как?

Тот отмер:

– Куземой, о, настоящий ведовой? Я только в книжках таких и видел!

От забора раздались шорохи и робкий детский голос спросил:

– Кузема, звал?

– Да, да, идите сюда, - позвала я.

Из-за забора появились детки, от взгляда на которых на глаза навернулись слезы. Две девчушки лет десяти - двенадцати и мальчишка-подросток, все очень худенькие с прозрачной кожей, бедно одетые, но чистенькие в аккуратно заштопанной одежонке.

Антипа всплеснул руками:

– Ирод, ты чего, детишков не кормишь совсем?

Степка зашипел:

– Не гони волну, не зная. Ребятки, привет, меня Стёпа зовут, а вас?

Ребятки дружно уставились на него, у самой мелкой глаза стали круглыми, и, похоже, она-то и была самая храбрая.

– Ты вправду кот, или оборотень какой?
– смущаясь, спросила она.

– Самый настоящий, без обману, можешь меня потрогать, я не кусаюсь!

Девчушки одновременно шагнули к нему и робко дотронулись:

– Ой, какой мягкий!

Кот развалился, подставляя под детские ладошки мордочку. Антипа, охнув, сказал:

– Прости меня, мил человек, ить не разобралсси, я тута плюшков припас, - он нырнул в дом.

Девчушки с восторгом тискали кота, а мальчик, поклонившись мне, сказал: - Тирра, я так понимаю, Вы нашего Кузему в работники взяли, не пожалеете.

– Тебя как зовут? Виллиен я, а сестрицы мои старшая Василлена, меньшая Аллиена.

– Виля, Вася, и Аля, - тут же высказался кот, - и не в работники, фу, какое слово, а в помочь нам в обустройстве жилья, Зинуш, скажи.

– Скажу - скажу, ребятки, пойдемте сначала поедим, а потом будем дела делать.

Детки одновременно посмотрели на Кузему.

– И неча смотреть, айдате, айдате, - в двери нарисовался Антипа, - не стесняйтеся, у нас пока меблев нетути, но вот и обскажете где и чего приобресть.

Из "меблев" в горнице уже красовался круглый стол со стульями и на столе лежали наши припасы, взятые с собой.

Детки, несмотря на то, что были голодными, ели помаленьку и аккуратно, мы же все трое, только и подкладывали им еду. Наевшись, детки как-то враз осоловели, а младшая Аля, с трудом открывала глаза.

– Идите-ка сюда, девицы, - позвал Антипа и повел их в комнатку, - вот, располагайтеся пока, а и кот с вами приляжет, а мы тута помаракуем, как дальше жисть вести будем.

Виля категорически отказался спать, а девчушки через несколько минут засопели.

Кузема сидел ошарашенный.

– Чего ты тушуешься?
– кот уже пришел "на совет в Филях".

Кузема мотнул головой:

– Вы такие, такие...
– он подбирал слова.