– Это невозможно, – выступил один из техников, тоже переводимый транслитом. – Все атмосферники погибли в огне. Там сейчас всё работает в автоматическом режиме.

Я бросил быстрый взгляд на многофункциональный датчик в виде браслета, крепившегося к внутренней части запястья. Кислорода – четвертушка процента, угарного газа – полтора, но цифры неуклонно уменьшаются. К сожалению, содержание других веществ он не показывал, а мне очень сильно захотелось узнать, что там с азотом и прочим.

– Ребята, а вас не смущает, что пригодный для дыхания воздух закончился? – поинтересовался я у техников.

– Так ведь пожар.

– Ага, всё выгорело, – поддакнул кто-то из толпы.

– Вообще-то нет. Огонь действительно задохнулся, но кто-то продолжает откачивать воздух.

У нескольких технарей оказались при себе аналогичные устройства, и они с возгласами изумления согласились с моими выводами. Так что сообщение, переданное по интеркому застало нашу пёструю компанию уже в пути к атмосферному отсеку.

– Внимание, критическое падение давления в техническом комплексе! Снижение концентрации воздуха на станции. Всему техническому персоналу – немедленно выяснить причины сбоя и наладить работу атмосферного оборудования. При возникновении экстренных ситуаций необходимо срочно оповестить службу безопасности.

– Это можно делать уже сейчас, – заметил я, набирая сообщение Ван Харту.

Он попросил нас по возможности уберечь техников, если там окажутся диверсанты, так как свободных бойцов не было совсем. Тварей оказалось несколько и ХОС мобилизовал всех, кого смог, включая даже дроидов и киборгов, наштампованных в кратчайшие сроки.

Я не горел желанием переть с оружием ближнего боя в гнездо ренегатов, но другого выбора у нас не было. Просьба могла в любой момент превратиться в приказ, и тогда о награде за риск можно будет забыть. А наша Ксения до сих пор бултыхалась в минусе, и её в любой момент тоже могли «мобилизовать». Пришлось двигаться за техниками следом, прихватив с собой заветный огнетушитель с горючим реагентом. Авось пригодится. В отсеках, оставшихся за спиной, толку от него было не много, но чем ближе мы подбирались к атмосферному, тем больше в воздухе оставалось кислорода.

За очередной переборкой начинался короткий но широкий коридор, в конце которого располагался вход в нужный отдел. Моё предложение осмотреться и пустить кого-нибудь на разведку игроки напрочь проигнорировали. вместо этого технари нестройной толпой ломанулись к заветным створкам, так как у многих запас кислорода в ошейнике подходил к концу, и лишь прошаренный ящер чуть поотстал, поравнявшись с нами.

Любомир так и вовсе – встал как вкопанный едва выбрался из переборки. Я не стал оставлять его позади и прихватил за локоть Ксению, едва не убежавшую вместе с остальными. Нам торопиться точно нет резона – воздуха в масках хватает на целый час.

– Братан, что не так?

– Здесь тоже синий, – ответил напарник, делая шаг назад.

Я не стал даже пытаться остановить разогнавшихся игроков, и последовал его примеру. Ящер немного поколебался и тоже попятился, хотя не понимал что происходит. А вот до меня дошло практически сразу – на интерактивной панели справа от входа в атмосферку горел синий огонёк диода, как и в церкви. Ничего хорошего это точно не сулило.

На всякий случай бросил взгляд за плечо, где располагалась такая же панель переборки, и едва не выругался – уже не зелёный, как секунды назад, а жёлтый.

– Бегом отсюда!

Я круто развернулся, увлекая девушку за собой и с силой толкнул её в спину, придавая дополнительное ускорение. Но Любомир среагировал быстрее, махнув сразу внутрь, к противоположным створкам. Сама переборка была стандартной – не больше трёх метров в длину, снабжённая с обоих концов гермозатворами. Оба были открыты нараспашку, но уже в следующее мгновение всё поменялось, когда жёлтый огонёк сменился на синий.

Мы с Ксенией успели просто чудом, а вот у ящера выход из ловушки захлопнулся практически перед носом. Одновременно с этим, будто в компенсацию, открылся вход в атмосферку. Не знаю, что там на обалдевших техников выскочило, но намерения у них оказались самые злодейские. По стенам переборки, которую мы преодолели в два прыжка, заплясали характерные всполохи, которые бывают только от плазмы. Мы бы им точно ничем не помогли.

Уточнять обстановку и оглядываться на обзорное окошко в шлюзе совершенно не было времени, так как створки на противоположном конце изо всех сил желали сомкнуться, и только вставленный между ними металлический баллон огнетушителя пока сдерживал их порыв. Любомир не стал бросать товарищей, поняв в чём дело, а других подручных средств у него под рукой просто не оказалось. Тот же топор в зазор бы уже не встал из-за своей длинны. Да и не факт, что полимерное топорище выдержало такую нагрузку.

Баллон тоже едва держался, начав покрываться морщинками, но нам большего и не нужно было. Девчонка рыбкой юркнула в сужающуюся щель, а я и вовсе ушёл в футбольный подкат, и на скорости проскользил под баллоном по полу. Вроде ушли, но расслабляться ещё очень рано.

– Сейчас рванёт, – честно предупредил Любомир и рванул с места.

– Ипатьевский монастырь!

Мы с Ксенией последовали за ним без вопросов. Ему видней, как отреагирует на сжатие реагент, приготовленный в недрах заправочной машины. Взрыв нас нагнал уже далеко за поворотом, да и то – лишь звуковой волной. Не снижая скорости, мы понеслись дальше, минуя коридоры и перемычки, пока не оказались в полностью лишённой воздуха зоне.