— Значит, ты за умеренную регламентацию?

— Я за разумную. Еще за доверие. (Сейчас я его поймаю.)

— Скажи мне, друг, а можно ли и как определить меру регламентации? Конечно, она необходима в каждой системе управления: это те пределы изменения некоего фактора, показателя, за которыми должны вступать регулирующие воздействия. Но как?

— Вопрос правильный. Есть ли мера измерения свободы или, например, порнографии, которую, по-моему, печатать не надо.

— Ну зачем ты смеешься? По существу.

— Давай по существу. Есть целый ряд понятий, которые можно определить как социальные. Они имеют качество, чем и отличаются от других, и количество — степени внутри качества. Я думаю, что степени можно определить методом простого опроса. Это вид социального исследования, который совершенно недостаточно применяется у нас.

— Очень запутанный вопрос. Нужен какой-то общий подход к решению подобных задач. Бессмысленно решать голосованием узкоспециальные вопросы, в которых голосующие ничего не понимают. Конечно, еще более рискованно решать это одному.

— Наука в условиях свободы обсуждения — вот единственно надежный критерий выбора правильного решения.

— Знаешь, друг, служители науки уж очень субъективны. Тоже ошибки будут. В тех загибах, что у нас были, ученые сильно виноваты.

— А для того, чтобы этого избежать, нужны количественные критерии. Цифры. То, что вы у себя в лаборатории делаете, — математическое моделирование. Это же можно распространить на все области наук.

(То же говорил Юра. Да и я это знаю.)

— А не кажется ли тебе, Леня, что в основу всего этого — оценки информации, решений — нужно положить еще что-то очень важное, какие-то общие принципы?

— Вот что, Ваня, ты меня совсем заговорил, а коньяк не ставишь. «Все Жомини, да Жомини, а о водке ни полслова…»

— А я-то думал, что за интеллектуальными разговорами ты совсем забыл об этом деле.

— Черта с два! Давай ставь. Мозг нуждается в питании.

Алкоголик. Марина говорила, что пьет каждый день. Спрошу. Скрытный, не любит откровенничать. Вылечить может только сильная встряска, например, болезнь. Инстинкт самосохранения обычно очень силен. Но в данном случае я не уверен.

— Так ты, Ваня, говоришь, нужны принципы? Попытаюсь. Еще не говорил тебе — свежие.

Цель: рациональное общество. Главное требование: счастье всех людей. Заблуждаться, однако, мы не будем — полное счастье для всех невозможно. Мы уже говорили как-то: центры приятного и неприятного, адаптация. Значит, вопрос об оптимуме счастья.

Компоненты его тоже известны: инстинкты — еда, семья, отдых, тщеславие. Сложные рефлексы: свобода, любопытство, труд для достижения цели. Есть такой рефлекс, физиолог?

— Говорят, что есть. Рефлекс цели. Еще Павлов признавал.

— Раз Павлов — значит, все в порядке. Кроме этих животных источников счастья, есть еще общество. Удовольствие от общения — лучше с коньяком. (Не паясничай!) Творчество. Искусство. Благородные поступки самоотверженность. Может, и еще что-нибудь, не вспомню. Не так уж часто встречается.

— Неправда.

— Хорошо, пусть неправда. Значит, источники — разные. И противоречивые. Часто один человек получает удовольствие за счет другого. Вот психологи вместе с вами должны проделать такую работу — составить «баланс счастья». Найти варианты у разных типов людей. Можно это сделать? Есть у вас, физиологов, методы объективной регистрации состояния счастья и несчастья?

— Есть. Не то чтобы уже есть, но возможны. Возбуждение центров удовольствия имеет отражение в функции внутренних органов. Правда, сложно, но, наверное, можно создать аппараты и методы.

— Хорошо, не отвлекай. Можно — значит можно. Я забыл еще сказать вот что: путем тренировки коры удовольствие от всех животных чувств можно усилить во много раз. И тогда любой из инстинктов может стать пороком. Инстинкт питания даст жадность, половой — разврат, самосохранения эгоизм, властолюбие. И так же можно развить хорошие. Любовь к детям даст доброту, любопытство создаст ученых, рефлекс цели — волю и, наверное, творчество? Я еще не думал.

(Хорош Ленька, когда в меру выпьет. Фантазия, красноречие, обаяние.)

— Второй вопрос — это воспитуемость детей. И взрослых, конечно. Насколько можно подавить вредные инстинкты и привить полезные общественные программы? Что-то я не знаю таких исследований, а без них — нет базы. Это только утописты говорили, что в каждом человеке заложен ангел. Возможности воспитания, небось, большие, но их нужно количественно определить. Вез этого — нет фундамента. А может быть, ты знаешь о таких научных работах?