Рон молчал, глядя в остывший темный камин.

Через некоторое время Марк продолжил:

— Рон, если мы найдем гробницу, и в ней окажется мумия, я хочу, чтобы ты был поблизости и мог первый взглянуть на нее. — Он подошел к Рону и встряхнул его за плечи. — И мне нужен фотограф. На раскопках им может быть только египтолог. У тебя будет возможность наконец с толком использовать твое дорогое оборудование.

— У меня нет опыта работы в поле, Марк. Оборудовать фотолабораторию в своей квартире — это одно, а в палатке — совсем другое.

— Ты можешь использовать для этого одну из гробниц.

— А ты, оказывается, осквернитель могил!

— Соглашайся, Рон. Ты заработаешь кучу денег, которых хватит не только на ремонт «Тутанхамона», но и на покупку новой яхты, на которой ты выиграешь Трансатлантическую регату.

Рон подумал немного и сказал:

— Думаешь, ты сможешь ее найти?

— Не знаю. Тель Эль-Амарна — довольно обширная область и уже основательно изученная. В дневнике содержится не много намеков на то, где мы должны копать.

— Где бы ты стал искать?

— Думаю, я бы сначала попытался определить, где был лагерь Рамсгейта, а потом поиграл бы немного в детектива и выяснил, нельзя ли отыскать фрагменты стелы. Они наверняка все еще там, только засыпаны песком. Затем я бы стал искать «собаку», что бы под этим ни подразумевалось, и попытался бы разгадать загадку. Рамсгейт пишет, что все отправные пункты уже известны, остается только правильно соединить их вместе.

— В этой загадке нет никакой логики, Марк. Для начала, Амон-Ра никогда не плывет вниз по течению: Солнце движется с востока на запад, а не с юга на север, даже в Египте. И я еще ни разу не слышал о глазе Исиды, а также о том, что она может являться в образе собаки. Я думаю, Рамсгейт неправильно перевел.

— Даже если это и так, он же нашел гробницу.

— Да, пожалуй…

— И он не вошел в нее. Она все еще там — возможно, не открыта. — Марк повернулся и снова пошел к бару. Он взглянул в окно, буря немного улеглась.

— Как ты думаешь, что могло произойти? Ведь что-то заставило его в самом конце все бросить и обратиться в бегство. И эти две загадочные смерти…

Рон пожал плечами:

— Думаю, местные жители решили избавиться от экспедиции, чтобы завладеть сокровищами. Подобное и сейчас случается в Египте; вспомни только, что произошло в Курне. Нетрудно представить, что деревенский староста заплатил феллахам за то, чтобы они напугали археологов или просто прогнали их. Мне кажется, что в обоих случаях речь идет о подлых убийствах.

— Но если деревенские жители так старались избавиться от экспедиции, почему же они не открыли гробницу раньше. Во всяком случае ясно одно, — Марк бросил в стакан кубик льда, — что между жителями Эль-Тилль и Хаг Кандиль уже давно идет война не на жизнь, а на смерть. Остается только надеяться, что мы не попадем под перекрестный огонь.

Рон отошел от камина и встал около окна, наблюдая за вздымающимся океаном.

— Что ты вообще знаешь о Холстиде?

— В общем, совсем ничего, он пробыл у меня не больше десяти минут.

— У него есть деньги?

— Думаю, да.

— Откуда ты знаешь, что у него серьезные намерения?

— Этого я не знаю.

— Как попала к нему книга?

Марк пожал плечами.

— Эта затея кажется мне абсолютно безнадежной, — подвел итог Рон.

— Может быть.

— Кроме того, — Рон потер руки, только сейчас почувствовав, как холодно было в комнате, — прошло уже сто лет. За это время Тель Эль-Амарна не раз становилась объектом вандализма. Там все растащили. Вполне возможно, гробница уже давно разграблена, а мы об этом даже не знаем.

— Рон, я хочу, чтобы ты был здесь, когда Холстид придет вечером.

— У тебя есть вино?

— Только двухлитровая бутылка. Но, если хочешь, я сейчас же ее принесу.

Рон улыбнулся. Затем его лицо снова стало серьезным.

— Нэнси знает, что ты не получил кафедру?

Марк мрачно посмотрел на стакан, который он держал в руке, и залпом осушил его.

— Мне нужно еще придумать, как ей это преподнести.

— Возьми ее с собой в Египет.

— Нет, она не очень-то любит дальние путешествия, и еще меньше — пустыню. Кроме того, это будет не развлекательная прогулка…

— Одно мне не дает покоя, — проговорил Рон, задумчиво засунув руки в карманы брюк.

— Что же?

— Что случилось с Рамсгейтом? Почему никто больше ничего не слышал ни о нем, ни об одном из членов его экспедиции?

— Не знаю.

— И почему его дневник обрывается на середине предложения?

— Это он!

Рон вскочил и посмотрел на свои часы:

— С точностью до минуты. Сейчас ровно шесть часов.

Рон и Марк заказали по телефону пиццу и рано поужинали. После этого они удобно устроились в гостиной.