– Я повел свою шеренгу по трапу, сэр, – сказал капрал. – Иду, значит, впереди с фонарем, ружья-то при мне нет. Спускаемся мы к подножию трапа, сюда, где мешки, сэр, а капитан нам через люк: «Быстрее! Не дайте им уйти! Быстрее же!» Вот мы, значит, и полезли через припасы, сэр.

Приближаясь к развязке, капрал смолк. Возможно, он добивался дешевого театрального эффекта, однако, скорее всего просто боялся впутаться в историю, способную повредить ему, несмотря на полную непричастность.

– И что же дальше? – спросил Бакленд.

Тут вновь появился Коулмен, нагруженный разнообразными приспособлениями; на плече он нес шестифутовую доску. Лекарский помощник взглянул на Бакленда, испрашивая разрешения пройти. Получив это разрешение, он положил на палубу доску, парусину и веревки, а со всем остальным спустился по трапу.

– Ну? – сказал Бакленд капралу.

– Я не знаю, что случилось, сэр.

– Расскажите, что знаете.

– Я услышал крик, сэр. И грохот. Я всего-то отошел ярдов на десять, не больше. Я, значит, вернулся с фонарем.

– И что же вы увидели?

– Капитан, сэр. Он лежал у подножия трапа как мертвый, сэр. Он упал в люк, сэр.

– И что вы сделали?

– Я попробовал перевернуть его, сэр. Все его лицо было в крови, сэр. Я думал, может, он мертвый, но почувствовал, что сердце бьется.

– Да?

– Я не знал, что мне делать, сэр. Я не знал ни про какой такой мятеж, сэр.

– И что же вы все-таки сделали?

– Я оставил двух моих людей с капитаном, сэр, и пошел наверх, поднять тревогу. Я не знал, кому это доверить, сэр.

Была своя ирония в этой ситуации: капрал боялся, что его заставят отвечать за такой пустяк – надо ли было послать гонца или идти самому. В то же время четыре лейтенанта рисковали головой.

– Ну?

– Я увидел мистера Хорнблауэра, сэр. – Облегчение в голосе капрала прозвучало эхом того облегчения, которое он испытал, увидев наконец, на кого переложить свою непомерную ответственность, – Он был с молодым джентльменом, кажись его Уэллард звать. Я ему сказал, что с капитаном. Мистер Хорнблауэр, значит, велел мне стоять здесь, сэр.

– Вы поступили правильно, капрал, – произнес Бакленд тоном судьи.

– Спасибо, сэр. Спасибо, сэр.

По трапу вскарабкался Коулмен. Снова взглядом испросив разрешения у Бакленда, он передал сложенное у люка снаряжение кому-то, стоящему внизу. Потом опять полез по трапу. Буш глядел на капрала. Закончив рассказ, тот вновь ощутил себя неловко под взглядами четырех лейтенантов.

– Итак, капрал, – неожиданно заговорил Хорнблауэр, – вы не знаете, как капитан упал в люк?

– Нет, сэр. Конечно нет, сэр.

Хорнблауэр один раз взглянул на своих коллег. Всего один раз. Слова капрала и взгляд Хорнблауэра несказанно успокаивали.

– Он был возбужден, вы сказали? Ну, отвечайте же.

– Ну… да, сэр. – Капрал вспомнил, что совсем недавно так неосторожно сболтнул, и вдруг сделался словоохотлив. – Он кричал нам в люк, сэр. Я думаю, он перегнулся вниз. Он, наверное, упал, когда корабль накренило. Думаю, зацепился ногой за комингс и полетел головой вниз.

– Так оно, наверное, и было, – сказал Хорнблауэр.

Клайв поднялся по трапу и встал над комингсом.

– Сейчас я буду его выносить. – Посмотрев на четырех лейтенантов, доктор сунул руку за пазуху рубашки и вытащил пистолет. – Это лежало рядом с капитаном.

– Я заберу, – сказал Бакленд.

– Там еще один должен быть, судя по тому, что мы только что слышали, – сказал Робертс. До этого он молчал и сейчас заговорил слишком громко. Он был возбужден, и поведение его могло показаться подозрительным всякому, кто имел основания подозревать. Буш почувствовал приступ раздражения и страха.

– После того как мы поднимем капитана, я прикажу поискать, – сказал Клайв, потом позвал, наклонившись к люку: – Поднимайтесь.

Первым появился Коулмен с двумя веревками в руке, за ним пехотинец: одной рукой он цеплялся за трап, а другой придерживал ношу.

– Давайте потихоньку, – сказал Клайв.

Коулмен с пехотинцем вылезли из люка и вытащили верхний край доски. К ней было привязано спеленатое, как мумия, тело. Это наилучший способ вносить по трапу человека с переломанными костями. Пирс, другой лекарский помощник, карабкался сзади, придерживая нижний край доски. Когда она приподнялась над комингсом, офицеры столпились у люка, помогая ее вытащить. В свете фонарей Буш видел над парусиной лицо капитана. Насколько можно было разглядеть (бинты закрывали нос и один глаз), лицо это было спокойным и ничего не выражало. На одном виске запеклась кровь.