– Да, отчасти, – подтвердил муж, – а у женщины мать и бабушка тоже жили с асоциальными элементами, одна с алголиком, другая с игроманом.

– Вот ещё одна установка с детства,– усмехнулась я, – она просто не видела другого отношения к мужчинам кроме, как опёка. И поэтому она, непроизвольно, притягивает к себе таких мужчин!

– Видишь ли, все не совсем так просто, как кажется на первый взгляд, – сказал муж, – мы привыкли списывать многие проблемы взрослой жизни на установки детства, а это не правильно. По праву рождения, в определенной семье, мы уже получаем определённые модели поведения ценности и страхи, и развиваемся в определённой колее заложенной нашими предками. Ты же не станешь, утверждать, что новорожденные все одинаковы и не имеют своих отличительных черт характера? Да? И поэтому так важно принимать и понимать, что ты являешься частью целого рода. Знать его сильные и слабые стороны, достижения и преступления предков. Ведь программа не может быть только положительной! И, к счастью, со многими из них, если они не несут за собой смертельную угрозу другим людям, можно справиться при жизни, не прибегая к помощи свыше.

– Не стану, конечно, – улыбнулась я, – эти кулечки с самых первых дней уже показывают свой характер! Ты считаешь…

Но договорить я не успела, в дверях показалась растрёпанная головка Митюши, и прозвучал его торжественный голос:

– Я выспайся!

– Он выспался и все! Пляшите скоморохи – играйте на дуду! – расмеялся Данила. – Да, сын? Иди к нам!

– Что за скомоохи? – удивился сын, потирая глазки.

– Я, мама и Вадим! – смеялся муж. – Мы твои скоморохи!

– А, вадно! – снисходительно согласился сын, махнув рукой, и пошлёпал босыми ножками к нам.

– Видишь, какой малыш, а уже со своими привычками, – смеялся муж, – откуда взялась эта буква “А” в начале каждого предложения?

– По роду пришла, однозначно, – воскликнула я в ответ, сквозь смех и строго добавила, – по твоему роду! Купеческому!

– Что за ирония, мадам? – наигранно нахмурил брови профессор Гамов.

Глава 6.

– Да просто скажи, как есть, – убеждала меня Ольга, таща прогулочную коляску, полную игрушек, по песку, которая ежеминутно застревала маленькими колесами в песке, – да что ж ты будешь делать то с ней?!

– Зачем ты вообще ее поволокла? – удивилась я, глядя на психующую сестру. – Давай перенесем? Да и зачем ты нажимаешь на нее посильней? Она от этого ещё больше закапывается!

– Думала, так проще будет, свалю все игрушки и довезу, – ответила Ольга и, что есть силы, навалилась на коляску.

– Аааа! С ума сошли что ли?! – донесся до нас гневный голос из-под панамки, одиноко лежащей на пустынном, с утра, пляже.

– Господи, это что ещё такое?! – ошарашенно отпрыгивая, воскликнула сестра.

Мы уставились на шевелящуюся панамку, из-под которой доносилась брань.

– Шляпу то поправьте! – услышали мы бухтение. – Закопался с утра, как нормальный человек, пока народу нет. Суставчики полечить! Но не тут-то было! Прут, как на бронестранспортере! Шляпу поправьте, говорю! Чуть без ног не оставили…

Мы с Ольгой удивленно переглянулись, еле сдерживая смех, и вместе подошли к панаме.

– Вы бы, уважаемый, сказали бы спасибо, что шляпу вашу ножкой еще никто не поддел! – усмехнулась сестра, поднимая панамку, под которой показалась физиономия лысого мужчины лет шестидесяти. – А то ходили бы с макияжем остаток отпуска! Караул, хотя бы, выставили! Или периметр флажками отметили!

– Да попросил внука посидеть рядом часок, так он закопал меня и ускакал, торопыга, – возмущенно ответил мужчина, – шляпой прикрыл, чтобы не напекло макушку, и сказал, что через час откопает, а тут вы со своей телегой! И чего с утра то претеся?!

– Так время уже одинадцатый час, уважаемый, – усмехнулась Ольга, – дело к обеду уже!

– Как одинадцатый?! – удивленно проворчал мужчина. – Я с восьми утра тут лежу!

– О! Так суставчики то конкретно оздоровились, можете откапываться! – рассмеялась Ольга, надевая шляпу. – Внучок то на радостях, теперь только вечерком за вами прибежит! Не раньше!

– Помогите мне! – потребовала панама.

– Давай, дядя, сам, – ответила Ольга, предупредительно схватив меня за руку, – заодно и потренируешь суставчики свои.

– Нахалка… – буркнул мужик, интенсивно шевеля песком.

– Пойдем, – сказала мне сестра,– не переживай, вылезет этот хам.

– Может, все-таки, поможем? – предложила я, глядя на бурливший над мужчиной песок.

– Пойдем, – повторила она, кивнув на детей, старших и младших, которые бегали за надувным мячиком в метрах десяти от нас, – если минут через пять не вылезет, Андрюшу с Вадимом отправим на раскопки.

Когда мы подошли к детям, мужчина стоял уже во весь рост, отряхивая песок с необъятного пуза, бросая на нас гневные взгляды.

– Я же говорила, вылезет, – рассмеялась Ольга, – тоже мне песчаный лекарь! Ты телефон взяла?

– Взяла, – ответила я, уссаживаясь на деревянный шезлонг.

– Пошли тогда на пирс, позвонишь Татьяне, – предложила Ольга, – пока пацаны играют.

– Может смс хватит? – с надеждой возразила я. Пирс тоненькой чертой виднелся не менее чем в киллометре от нас, идти в такую даль совсем не хотелось. – Сейчас смс напишу, если не уйдет, тогда пойдем на пирс.