– Алёшенька, кроме гостинцев, будет ещё дело. Дядя Петя хочет уйти на покой. Старенький он уже, а сейчас ещё и сильно почками болеет. Когда будешь в санатории, выбери время, съезди по одному адресочку. Там хороший человек поможет купить дом и оформить его на тебя. Денежки уже заплачены. Знаю тебе шестнадцати нет. Вот посмотри.

На столе появляется пачка документов. Паспорт, военный и охотничий билеты, аттестат о среднем образовании и несколько справок. Милютов Кайнын Выкванович, только-только исполнилось 18 лет. Работает в оленеводческом совхозе. Прописан в интернате райцентра. Фотографии на документах разные, но на всех я, в тех самых массивных очках. В них выгляжу старше своих лет. В военном билете стоит "негоден в мирное время, годен к нестроевой во время войны", статья 42 "в". Не понял! Смотрю на шефа.

– Сердце, Алёшенька, порок сердца. Как у тебя... и у меня. Документы подлинные и человек такой есть. Только фотографии твои дали и попросили нужную статью в военном билете написать. Ты же знаешь, как бумаги на коряков оформляют? В последний день, скопом, и в армию их стараются не брать. Человек будет пасти оленей, а ты домик на себя оформишь. Вернёшься и дашь доверенность дяде Пете. На себя оформлять он опасается. Вот здесь, - к документам ложится записная книжка, - я расписал по шагам, от отъезда, до возвращения домой твои действия. Куда идти, сколько платить, кому платить, телефончики, адресочки.

Ещё были выданы те самые очки с фотографий, мои снимки в подаренном корякском наряде и пятьсот рублей. Командировочные плюс расходы на поездку. Чтобы не подумалось плохого, в выделенный шкаф авансом положено две тысячи рублей гонорара. Потом получил отпускные. Тётя Даша подарила нательный жилет, одёжку со множеством карманов на молниях по бокам, на груди и даже спине. "Чтобы деньги не вытащили", - пояснила она. Поблагодарил. Пока начальство занято, воспользовался возможностью и забрал из шкафа наган. Измена душит, вдруг действительно стрелять придётся. Потом пошёл к себе. Не работать, просто выдохнуть и переварить навалившуюся информацию. Не удалось, стремительно влетела Соня и заявила:

– Какие вы мальчишки глупые! Ничего сами не понимаете!
– и поцеловала в губы.

По-настоящему, не по-детски. Некоторое время мы молча и неистово целовались. Только когда пытался расстегнуть пуговичку блузки или опустить ладонь ниже талии, получал по рукам. Вдруг, так же неожиданно, она вырвалась и выскочила из комнаты. И что сейчас было? Не понял... Хотя приятно! Я ведь про Соньку никогда и не думал в таком смысле. Ну может лишь раз или два мысль мелькала и только.

8-14.06.72

Полдень следующего дня. Я стою на плашкоуте, в окружении других отъезжающих. Теплоход в заливе перед нами. Готовимся взойти на катер. Из вещей взял рюкзак с минимумом вещей, даже Спидолу дома оставил. Кроме одежды и туалетных принадлежностей в рюкзаке пара книг, учебник китайского, тренировочные нунчаки, ручка и общая тетрадь. Под пиджаком жилет с документами и деньгами. Нож, конечно, тоже. Два массивных чемодана, перетянутых верёвками и дополнительно багажными ремнями с ручками принесли на причал. Я их еле отрываю от пола. Понятно, почему такой маршрут, здесь вес багажа не ограничен, а самолётом разрешено везти килограмм тридцать.

Спать хочу до невозможности. Почти всю ночь готовился к поездке. Кобуру с Вальтером замотал в полиэтилен и прикопал в невидном месте. Всё же предпочёл взять с собой револьвер. По проторённой дорожке, заныкал наган в книгу. Надо будет достану быстро, а на толстый учебник никто внимания не обратит. Семь патронов. Не много и не мало. Для скоротечной схватки хватит, а вести длительную перестрелку я не собираюсь. В 90-ые один раз пришлось стрелять. Правда, из ТТ. Наехали на нас бандюки. Чисто по беспределу хотели отжать машину. Я с приятелем на его джипе рыбачить ехал, когда нас остановили. Не ожидали они, что мы со стволами. Поганая история. Самое противное - пришлось добивать подранков. И не добить нельзя, они бы вспомнили номер машины, тогда моментом приехали бы менты или кореша бандитов.

Три семейства навсегда покидают наши места. Ещё четыре человека едут по делам. Авиарейсов между посёлками мало, вертолёт просто так гонять не будут, а самолётом через Петропавловск, тоже самое, что из Ленинграда в Москву через Владивосток. Да и не везде аэродромы есть. С родителями попрощался дома, больше меня никто не провожает. Катер пришвартовался, сходни установили, пограничники проверили документы, матросы помогли с чемоданами, и мы отчалили. На теплоход багаж тоже подняли матросы, а в каюту отвёз стюард на багажной тележке. В записной книжке, выданной Марком Аркадьевичем, предписывалось за погрузку дать матросам три рубля и стюарду ещё пять.

Люкс оказался каютой размером чуть больше купе поезда, с двуспальной кроватью и маленьким столиком у окна. Не иллюминатора! Именно окна. Люксы находятся на верхней палубе. Крошечный санузел, с унитазом, раковиной и душем, снабжается морской водой. Стюард, с удовольствием взявший заранее приготовленные пять рублей, спросил в какой каюте едут родители, а узнав про моё одиночество, предостерёг от позднего посещения ресторана. Да, нас четыре раза в день кормили, как на убой, в ресторане, причём после ужина там играл ансамбль. Тогда можно было потанцевать и немного расслабиться. Благо спиртное продавалось круглосуточно, естественно с ресторанной наценкой. Каждое утро у пассажиров начиналось с изучения меню на текущий день, выбора и обсуждения блюд, а затем их заказа и поглощения принесённого. Тоже развлечение, если подумать. На круизный лайнер 21-ого века похоже слабо, но для 70-х годов СССР очень прилично. Одно плохо, мы вставали на якорь у каждой точки на карте, даже если это был след от убитой мухи.