Для меня это слишком скучно.

В моем состоянии пешие прогулки даются тяжело. Я могу их совершать, но мне нужно быть осторожнее. Если уж мне суждено отправиться на тот свет, то я не хочу умереть потным и задыхающимся на склоне холма. Если смерть неизбежна, то пусть это будет как-нибудь круто и дерзко: на покоренной вершине или ныряя со скал, или в постели с горячей цыпочкой. Риск должен быть стоящим — вот в чем секрет жизни, которой я живу. Рискуй по-крупному, либо не рискуй вовсе. Пеший туризм? Пффф. Тогда уж лучше сидеть на пляже, пить виски и наблюдать за виляющими бедрами красотками Копакабаны.

Или…

— Эй, Калос, — я бегу, чтобы догнать его. — Ты говорил, что летал здесь на дельтаплане, так?

Он останавливается и вытирает пот со лба.

— Да. Правда это было давно, но… да, летал.

— Звучит весело. Не хочешь попробовать еще разок?

Он довольно долго колеблется, и я начинаю задумываться о правдивости его рассказа.

— Конечно. Почему нет?

Лианна выстреливает в меня взглядом.

— Дельтаплан? Разве это не опасно?

— Конечно. Самую малость. Но зато весело, — я подмигиваю ей. Почему ее это волнует? За все месяцы, что мы плавали вместе, она насмотрелась на много чего безумного, во что я ввязывался, поэтому знает мою тягу ко всему, что дает выброс адреналина. Она видела, как я прыгал с утесов, плавал с акулами, наблюдала за моим занятием виндсерфингом в какую-то совершенно безумную погоду. Если это безумно и опасно, я сделаю. И каждый раз она ненавидела это. Лианна не понимает моей зависимости от острых ощущений, а я никогда не пытался объяснить ей. Она сразу попыталась бы опекать меня, волноваться, просить остепениться и напоминать, чтобы я не пил так много и вовремя принимал таблетки. В ней заложен ген беспокойства, а мне не нужна эта фигня. Нас не связывают никакие обязательства. Мы просто друзья — иногда с привилегиями — и ничего больше. Поэтому я буду держать ее в неведении как можно дольше. Однако, ей что-то известно, и я не запрещаю ей строить догадки. Просто мне не нужна жалость, не нужно сочувствие и не нужны лишние волнения.

На следующий день я договариваюсь с Карлосом, чтобы он отвез меня куда-нибудь, где арендуют дельтапланы. Нам удается это сделать, а потом мы долго едем вверх по охрененно высокому склону с привязанными к крыше древнего внедорожника дельтапланами. Ли и Мэл сидят с нами в машине, но они не полетят. Водитель отвезет их к подножию горы, и мы встретимся уже в квартире, которую сняли Ли с Карлосом.

Поездка занимает чертовски много времени, но, в итоге, мы все же добираемся до вершины, где у дельтапланеристов устроено некое подобие взлетной полосы, расположенное над крутым обрывом с видом на весь лес. А лес — это широкий, зеленый, изогнутый полумесяц, тянущийся в оба направления. Вокруг нас возвышаются горы. Сам город, приютившийся на краю пляжа, ползет вверх — от залива по подножию гор. Я вполуха слушаю инструктаж по технике безопасности, потому что буквально заворожен открывающейся панорамой. Вид просто потрясающий — больше и сказать нечего.

В этом вся моя жизнь. Вобрать это в себя. Запомнить эту красоту, впитать ее. Позволить ей заполнить пустоту в моей душе и залечить шрамы на сердце.

Позади меня Карлос, мямля и запинаясь, отвечает что-то на простой вопрос водителя.

— Ты ведь никогда не летал на дельтаплане? — спрашиваю я, не глядя на него.

Он застенчиво улыбается.

— Летал, но чуть не обосрался от страха.

— Только тогда и понимаешь, что живешь, — отвечаю я.

Водитель добирается до стоянки и помогает нам снять дельтапланы с крыши внедорожника. Он тщательно проверяет их на предмет безопасности, а затем жестами объясняет мне и Карлосу, что для нас все готово. Мы пристегиваемся, и я крепко сжимаю поручень обеими руками. А затем подбегаю к краю обрыва и прыгаю, словно пытаюсь кому-то что-то доказать. Сначала резкое падение, но я сразу ощущаю, как ветер подхватывает крылья дельтаплана, поднимая меня все выше, и выше, и выше. Земля отдаляется все больше, и внизу, в сотнях метров от меня, я вижу лес. Я издаю восторженный вой, чувствуя бьющий в лицо ветер и абсолютную свободу. Слегка надавливаю на одну сторону поручня, и желудок почти выпрыгивает из горла, когда я парю в свободном падении. Выравниваю дельтаплан, чуть задираю его нос, ловлю ветер и поднимаюсь выше. Выше. Выше. Яркий свет солнца ослепляет, но время от времени я вижу внизу людей, похожих на муравьев. А вокруг меня никого. Никаких условностей. Никаких гор таблеток. Никаких ограничений. Только я, дельтаплан, ветер, солнце и… свобода. Страх, бегущий по венам, напоминает о том, что я все еще жив. Понимание того, что ветер в любой момент может обрушить меня на лес, подсказывает мне, насколько опасно это безумство. В любую секунду я могу умереть. Ну и хер с ним! Предпочитаю умереть счастливым, парящим, безумным и свободным — как ястреб, как орел, кружащий над всеми.

Для меня в этом все. Стремление. Свобода. А все остальное в этот момент не важно.

Именно в этот момент я живу.

Я не пошел в квартиру встречаться с остальными, а вернулся на «Скиталец».

Один.

В любом случае, та фигня межу мной и Мэл исчерпала себя, и мы оба это понимали. Это продлилось недолго, но все хорошо, что хорошо кончается, поскольку химия между нами стала, мягко говоря, незначительной. Теперь мой план — пойти поплавать, напиться, а утром отчалить на юг. А потом, посмотрим, может, я смогу добраться до Магелланова пролива и совершить чертовски долгое путешествие на север, в Кали. А по пути наберу себе временную команду.

Искупавшись, быстро ополаскиваюсь под душем и вытираюсь. Я направляюсь за своими таблетками, а тут она — просто сидит на моей кровати, внимательно наблюдая, как я глотаю одну таблетку за другой и запиваю их «Перье».

— Ли… Господи, ты чертовски меня напугала, — я глотаю последнюю таблетку и оборачиваю полотенце вокруг талии. Мне нет нужды скромничать, ведь мы с Лианной провели достаточно времени голыми. Это больше из-за того, что я чувствую — она хочет поговорить. А вести серьезный разговор в присутствии голого человека довольно трудно.

— Что случилось, лютик? — я ерошу руками свои короткие светлые волосы, приводя их в полный беспорядок.

— Ты идиот.

— Хорошо. Давай не будем ходить вокруг да около, ладно? — я сажусь рядом и протягиваю ей зеленую бутылку газированной воды. — Это ни для кого не новость, детка. Мне жаль, что расстроил тебя.

Она делает глоток и передает воду обратно.

— Я не об этом. В смысле, да, ты идиот. Ты слишком часто рискуешь. И у тебя есть явное желание умереть. Это не новость, но я говорю о другом.

— Тогда в чем я идиот на этот раз?

Она наклоняет голову и отрывает свисающую из одеяла нитку.

— Ты знаешь, что я остаюсь здесь, в Рио? С Карлосом.

— Да, знаю.

— И ты так спокойно к этому относишься?

Я вздыхаю.

— Это из-за Астрид, верно?

Лианна разочарованно стонет.

— Нет, придурок. Дело не в этой гребаной Астрид. И не в том, что ты трахался с ней. Сегодня ночью я трахалась с Карлосом. У нас же договоренность. Так что дело не в этом.