– Да, потому что людей, с которыми он проводит службу, пока они умирают, действительно заботит, кого он трахает в свободное время.

– Я только что надавил на больное ?
– спросил Лэнс.

– Я католичка, - ответила Нора.
– Для меня вся церковь - больное место. Но, к сведению, он не трахает кучу девушек в БДСМ-клубах. Он садист, который играет с мазохистами, но ни с кем из них не занимается сексом.

– Ни с кем?

– Ну… - ответила она.
– С одним.

– Разве это не против правил церкви или что-то в роде того?

– Разве не против правил морфлота принимать на службу геев ?

– Против.

– Ты служил с одним из них?

– С несколькими.

– Они были плохими морпехами ?

– Нет. Они были отличными морпехами и благородными людьми.

– Ты не сдал их высшим чинам?

– Я вижу, к чему вы клоните. Я не католик. Меня не волнует, кого он трахает , пока это легально и по обоюдному согласию.

– И никого не должно. Он лучший мужчина на земле. У него должна быть возможность спать с кем он захочет, жениться, завести детей, если захочет их…

– Вы любите детей?
– спросил он.

– Если только чуть-чуть, - ответила она.
– А что?

– Просто так, - ответил Лэнс , и она заметила странную ноту в его голосе.
– Так что у вас на повестке дня?

Нора поняла, что он пытался сменить тему. И позволила ему.

– На повестке - пытаться не злить клиентов. Встречаюсь с очень важными и богатыми людьми.

– Кингсли рассказал мне.

– Да, и им нравится их конфиденциальность. Они не будут рады присутствию какого-то мужчины, которого они никогда не встречали или не слышали о нем. Позволь мне говорить. А ты будешь молчать.

– Мои губы запечатаны, Госпожа… то есть, Нора.

– Так-то лучше.

– Благодарю. Кто на очереди?
– спросил Лэнс , и они повернули в жилой район.

– Первый на сегодня уважаемый судья Мелвин П. Боллинген.

– Судья?

– Шестьдесят два года. Фут-фетишист. Такой очаровашка. Похож на волшебника в своей мантии.

– Где вы встречаетесь с Гендальфом ?

– В его доме. Каждую субботу в полдень. Постоянные встречи. Не буквально. Я сижу, а он играет с моими ногами.

– Что это за судья? На пенсии, наверное?

Нора свернула на улицу судьи.

– Нет. Все еще работает. Он какая-то крутая шишка по бракоразводным процессам.

– Бракоразводным процессам?
– Лэнс повторил слова с неким интересом.
– Он…

– Попридержи-ка эту мысль. Я должна бежать, - ответила она, припарковываясь у тротуара в двух зданиях от дома из коричневого камня. Сатерлин начала открывать дверь машины, но Лэнс схватил ее за руку.

– Погодите. Вы не можете идти без меня. Мне платят не за сидение в машине.

– Лэнс… послушай меня. У меня пугающие клиенты, а есть безобидные клиенты. Судья Б. один из безобидных. Новорожденные котята больше пугают, чем он. Со мной все будет хорошо.

– Мне все равно. Я делаю свою работу, а моя работа - стоять на страже вашей безопасности.

– Я слишком тороплюсь, чтобы спорить с тобой или шутить о «стоянии». Пойдем. Ты можешь поболтать с миссис Б., пока я буду работать.
– Нора поспешила к парадной двери, Лэнс следовал за ней.

– Тогда хорошо, - ответил Лэнс , и Нора позвонила в звонок.
– Стойте… миссис Б.?

Дверь открылась прежде, чем Нора успела ответить. Милая пожилая женщина в переднике поприветствовала ее и поцеловала в щеку.

– Привет, миссис Б. Простите за опоздание. Тяжелые выходные.

– Все хорошо, дорогая, - ответила она.
– Мы сегодня ничем особенным не занимались. Кто твой друг?

– Это Лэнс. Будьте с ним любезны. Он ветеран, - ответила она странным шепотом, и миссис Б. одобрительно посмотрела на Лэнса.
– Сегодня он моя нянька. Вы не против присмотреть за ним, пока я буду наверху с судьей?

– В каких войсках служили, юноша?
– миссис Б. спросила Лэнса.

– Морпех , мэм.

– Ох, он назвал меня мэм , - миссис Б. обратилась к Норе.
– Он уже мне нравится. Он может мне помогать с печеньем в любой день.

Нора шлепнула Лэнса по руке: - Иди с миссис Б., Морячок. Печенье само себя не испечет.

Прежде чем Лэнс успел возразить, Нора поднялась по лестнице в гостевую спальню, где они с судьеё всегда играли. Миссис Б., его жена уже сорок лет, была одной из понимающих. Она была объектом его фут-фетишизма с момента их свадьбы. Она едва ли могла жаловаться на еженедельное потирание о ступни, даже если он кончал на ее лодыжки. Не зная ничего другого, девственная невеста предположила, что это все, что мужья любили делать, находясь наедине с женой. И, казалось, это работало, так как у них было четверо детей и девять внуков, и они по-прежнему любили друг друга. Однако за последние несколько лет у миссис Б. появились шишки на пальцах и артрит, и она возненавидела прикосновения к своим изнывающим ногам. Нанять Нору было идеей миссис Б., а не судьи, хотя достопочтенный Мелвин П. Боллинген и не сопротивлялся, особенно после того, как увидел Нору в короткой юбке и босоножках на шпильке.