Кэлен кивнула.

– Конечно. Где тело Ричарда?

– В опочивальне на верхнем этаже, там, куда вы велели отнести его.

– Вы ведь никому не позволяли туда входить?

– Нет, Мать-Исповедница, никто не входил, кроме меня и, конечно, воинов, которые его охраняют. Прислуга на верхние этажи не допущена. Крепость заперта и под усиленной охраной.

Кэлен была уверена в преданности воинов Первой Когорты. Она сама сражалась вместе с ними и без долгих раздумий доверила бы их заботе и свою жизнь, и жизнь Ричарда. Но здесь таились другие опасности. Она почти ничего не знала о дворне. Всю жизнь они служили Ханнису Арку. Хотя, казалось, все они благодарны им за избавление от его власти, Кэлен не знала наверняка, кому они привержены.

Саманта, молодая колдунья, тоже оставалась на свободе. Она поклялась отомстить Ричарду. Первым ее актом возмездия был удар кинжалом в сердце Кэлен. Поскольку Ричард беспокоился в первую очередь о Кэлен, Саманте удалось улизнуть. Солдаты при всех своих достоинствах не могли остановить колдунью с такими способностями.

Воины, стоявшие перед огромными двустворчатыми дверями, распахнули их, пропуская женщин в просторный приемный зал. Огромное помещение освещали теплый свет ламп и огонь, потрескивавший в двух очагах. В мягком золотистом свете были хорошо видны роскошные пестрые ковры и гобелены, изящные стулья, диваны приглушенных коричневых оттенков и расставленные возле стульев столики из полированного красного дерева. Терпкий древесный дым заглушал затхлый запах.

Кэлен увидела на балконе воинов, охраняющих закрытые двери и проходы. Другие воины патрулировали внизу галерею, ограниченную шеренгой каменных колонн. Тяжелые шторы были задернуты на ночь. По бокам широкой раздвоенной лестницы стояли несколько женщин в серых платьях и передниках – на случай, если понадобятся. Картина казалась вполне безмятежной, но им грозило слишком много опасностей (не говоря уж о состоянии Ричарда), чтобы Кэлен хоть немного успокоилась.

Еще больше воинов стояло у мраморных перил спиральной лестницы. Когда Кэлен начала подниматься по широким ступеням, шедшая позади Никки наклонилась к ней и прошептала:

– Нужно очистить верхний этаж от воинов.

Кэлен, нахмурившись, посмотрела через плечо.

– Весь этаж?

– Да.

Кэлен не стала спорить или просить объяснений.

– Вы слышали, командующий? Распорядитесь, чтобы воины ушли и оставили нас заниматься Ричардом.

Он оглянулся на Красную, поднимавшуюся по лестнице перед тремя морд-ситами. Встретившись с взглядом ее проницательных небесно-голубых глаз, он быстро отвернулся, слегка побледнев.

– Хорошо, Мать-Исповедница. – Он подал знак одному из воинов, шедших рядом. – Беги вперед, пусть все покинут комнату и стоят на страже, пока мы не придем. Весь этаж должен быть очищен.

Мужчина прижал кулак к сердцу и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Фистер недоуменно поскреб затылок.

– Можно спросить, что именно вы собираетесь сделать с Лордом Ралом?

Кэлен на мгновение задумалась. Ей не хотелось открывать ему слишком много.

– Все, что будет в наших силах, – заявила она уверенно.

Она действительно не очень-то много знала. Никки весь обратный путь к крепости была погружена в размышления. Ей не хотелось делиться с другими тем, что ей придется делать. А другие тоже не горели желанием узнать, что делают Сестры Тьмы в своем служении подземному миру. Что бы это ни было, оно огорчало Никки и, похоже, не только Никки была огорчена. Кэлен предоставила колдунью ее собственным мыслям.

Она остановилась перед дверью опочивальни, где лежал Ричард.

На страже возле двери стояли два воина Первой Когорты. Каждый держал вертикально копье. На верхнем этаже было тепло, и их мощные мускулистые руки лоснились от пота.

– Комната свободна, Мать-Исповедница, – сказал один из них.

Кэлен благодарно кивнула.

– Весь этаж пуст? – уточнила Никки.

– Уже. Остались только мы двое.

– Что ж, пойдемте, – сказал ему командующий. Он повернулся к Кэлен, стараясь не смотреть на молчаливую ведьму. – Если кому-то из вас, дамы, что-то понадобится, мы будем внизу.

Едва все они вошли, Кассия закрыла дверь. Трое морд-ситов бесшумно заняли позиции возле двери, чтобы никто не мог войти, несмотря на заверения командующего, что никто им не помешает. Морд-ситы редко полагались на чье бы то ни было слово.

Подсвечник на полторы дюжины свечей и лампа на столе мягко освещали большой толстый гобелен на стене. Гобелен изображал сцену в Темном лесу. Она напомнила Кэлен о Хартленде, где она впервые встретилась с Ричардом.

В комнате было одно окно; к ромбической мозаике стекол в свинцовом переплете льнула темнота. Темно-рыжий ковер приглушал звук шагов.

На кровати с балдахином лежало темное сине-зеленое покрывало с вышитой золотой каймой. Тяжелую драпировку из той же сине-зеленой ткани собрали по углам постели, привязав к столбикам, и это придавало ей сходство с алтарем.

Сейчас на этой кровати лежал мертвый Ричард, словно для церемонии прощания. Кэлен считала, что почти так и есть.

Она в оцепенении встала в изножье кровати, неотрывно глядя на Ричарда, который лежал там все еще в объятиях смерти. Когда она смотрела на него, ее сердце заколотилось так тяжело, что она едва устояла на ногах.