И все же ни от кого так не зависел успех его плана, как от Бретаны. Если Торгуй сумеет привлечь ее на свою сторону, то Магнус вряд ли отдаст дочь замуж вопреки ее желанию. Все, все зависит только от ее сговорчивости. Судя по ее нынешнему настроению, препятствий тут еще хоть отбавляй.

Торгуй мысленно вернулся к бурным мгновениям, проведенным ими в постели. Там она не оказала ему никакого сопротивления. Но хотя леди и развела один раз для него ноги, все ее последующее поведение указывало только на то, что второй раз она этого не сделает. А учитывая, что Бретана отвергла его повторные попытки овладеть ею, он должен считаться с возможностью любого отношения к себе и своим планам.

Эйнар вернется в конце месяца, так что у Торгуна есть еще немного времени, чтобы обратить ярость Бретаны в любовь. Ему не занимать умения ухаживать за женщинами, однако времени мало, а задача непомерно сложна. Надо тщательно продумать план действий, следуя которому можно не только добиться того, чтобы она согласилась выйти за него замуж, но и сама умоляла бы его об этом.

Он должен быть нежен и ласков с Бретаной и незаметно обворожить ее до такой степени, чтобы она не могла жить без него, и вот тогда она сама прибежит к нему. В общем, надо сделать так, чтобы инициатива как бы принадлежала ей, а уж он-то не упустит своего момента.

Торгуй думал о том, как мало знает Бретана о своем действительном положении и как это неведение может нарушить его планы в отношении ее. Она считает его язычником, а это в ее глазах гораздо ниже саксонца. Такое отношение делает его позицию очень и очень уязвимой.

Лучше сказать ей правду, которая состоит в том, что ее действительное происхождение как бы уравнивает их обоих. Тогда, может быть, она вернется домой по своей воле и поэтому найдет новую жизнь вдали от Англии, рядом с человеком, которого уже знает, не такой пугающей для себя. Да, решено, он дождется подходящего момента, а затем привяжет ее к себе общим происхождением и страстью.

О серебре же будет знать только он и Магнус.

Бретана ни за что не согласится связать с ним судьбу, если будет считать себя купленной. В самом деле, как еще она может отнестись к нему, если подумает, что он любит только ее деньги.

Их денежные дела должны храниться, насколько это возможно, в тайне до дня свадьбы. А к тому времени он наверняка обретет богатство, принадлежащее ему по праву рождения.

Торгун зарылся в шкуры, которыми была устлана постель, и поздравил себя с таким мастерски составленным планом, который обязательно сработает.» Завтра и начнем «, — подумал он. С этой мыслью он погрузился в глубокий, спокойный сон, заполненный сценами восхитительно проведенного вечера.

Бретана проснулась от холода. Огонь в очаге погас. Она вся дрожала, а все тело ныло. Да к тому же она лежала совсем голая. У нее не было привычки спать без одежды, однако из-за бурных событий накануне она не только не позаботилась об очаге, но и забыла одеться. Сказать по правде, Бретана и представить себе не могла, что оказалась без своего голубого льняного платья. Единственное, что она хорошо помнила, так это страстно и жадно целующие ее губы Торгуна и его сильные руки, гладившие и ласкавшие ее тело с таким изяществом, которое и заподозрить-то было нельзя в таком грубом существе.

« Господи, — в отчаянии корила она себя, — что же я наговорила?»— Бретана знала одно, что в будущем она должна решительно противиться любому повторению чего-либо столь же позорного и низкого.

Бретана чувствовала, что ее как ледяной волной окатила холодная волна уныния и растерянности. До ее сознания дошло, что впервые с тех пор, как она попала в этот дом, ей придется повторить трудный процесс разжигания огня.

Если она не займется этим, то это наверняка сделает Торгун. Однако любая мысль о помощи, полученной от этого подлеца, была ей отвратительна. Ей ничего не остается, как положиться только на себя.

Огромным усилием воли Бретана заставила себя отбросить шкуру, под которой лежала. Если она не разожжет огонь, то просто-напросто замерзнет. Она перевесилась с постели, подняла с полу лежавшее рядом платье и встала, чтобы надеть его. И только когда она ступила на левую ногу, дало себя знать распухшее колено, и она припомнила, как началось все это несчастье с Торгуном.

Громко вскрикнув от боли, Бретана откинулась назад на постель, платье выпало у нее из рук, и она инстинктивно схватилась за больное место. Колено сейчас увеличилось чуть ли не вдвое и было сплошным синяком от темно-фиолетового до отвратительно желтого цвета. Боль усиливалась с каждой попыткой размассировать колено, которое становилось все более неподвижным. Сустав сильно растянут, и колено нельзя нагружать. Это неудобство резко снизит ее независимость, к которой она так привыкла. Все же она надеялась как-то передвигаться. С трудом одевшись, не вставая с постели, ей удалось подтянуть к себе метлу, которую она надеялась использовать в качестве костыля.

Это было не лучшее средство, однако Бретана обрадовалась возможности хоть как-то двигаться, перенося свой вес с больной ноги на метлу, и приходилось передвигаться прыжками. Теперь она, хоть и с трудом, но добралась-таки до очага и стала высекать огонь, ударяя кремнием по холодному кресалу.

— Доброе утро. Что, огонь погас?

— Да. — Бретана очень старалась, чтобы ее ответ прозвучал как обычно. — Я его снова развожу.

Торгуй подошел к Бретане. Она еще не натянула на ноги козловые сапоги, и викинг сразу же увидел ее колено нездорового красного цвета.