Бретана кивнула в знак согласия.

— Вот, возьми. — С этими словами Гудрун вложила в руку Бретаны небольшой кожаный мешочек. — Всыпь это в кувшин с вином.

Гудрун указала на серебряный сосуд, стоящий около кровати.

— Перед тем, как заняться в постели с женщиной, Хаакон имеет привычку вдохновлять себя вином. Предложи ему кубок, и он проснется только тогда, когда ты будешь на полпути в Нортумбрию.

— Ты отсылаешь меня домой? — с недоверием спросила Бретана. Хотя она и знала, что Гудрун хочет убрать ее подальше от Хаакона, однако и мечтать не смела, что та доставит ее прямо в Англию.

— Не сразу, — резко ответила раздраженная соперница. — Сегодня ночью мы позаботимся об устройстве для тебя убежища по ту сторону горного хребта, а завтра ты уже отправишься по морю.

Мысль о том, что скоро она вновь увидит Глендонвик, вселила в Бретану надежду на лучшее будущее. С тех пор, как Торгуй покинул ее, это чувство редко посещало ее.

— Бронвин!

Это громко высказанная мысль молнией мелькнула в голове Бретаны. Она не может покинуть ее.

— Я никуда не поеду без своей горничной. Даже если ты обо всем расскажешь Хаакону, то и тогда я останусь. А если так, то можешь не сомневаться, что, прежде чем убить, он возьмет меня. После этого он ведь не будет полностью принадлежать тебе, не так ли?

Бретана молила Бога о том, чтобы эти доводы подействовали на собеседницу.

— Я не поеду без нее, — повторила она. Гудрун молча оценивала степень новой опасности.

— Ну, ладно, — наконец произнесла она. — Завтра я займусь ею. А сегодня ночью я могу взять только тебя одну. Воспользуйся вином. И если ты хочешь когда-нибудь снова увидеть свою распрекрасную Англию, покрепче сжимай свои длинные саксонские ноги.

Гудрун исчезла так же незаметно, как и появилась, выскользнув через заднюю дверь, которую Бретана раньше не видела за толстыми гардинами. Снова оказавшись наедине с собой, она начала лихорадочно обдумывать все только что случившееся. И чем больше она думала об этом, тем лучше становилось ее настроение. То, что сначала грозило ей бедствием, оказалось спасением. Она освободится от цепких лап Хаакона, ее ребенок будет в безопасности и вместе со своей дорогой Бронвин она окажется на пути в Глендонвик.

Но вот что удивительно: мысль о том, что Англия — это все еще не дом, теперь казалась Бретане странной. Хотя Трондберген и был очень негостеприимен к ней, одно связанное с ним воспоминание не могло изгладиться из ее памяти — Торгуй был здесь, а не в Глендонвике. Оказавшись в Англии, она никогда больше не увидит его, никогда не окажется в его теплых объятиях, никогда не покажет ему ребенка, плод их любви.

«Ну и дура же я, — внезапно дошло до нее, — как же далеко можно зайти с такими благими мыслями, ведь и здесь со мной не случилось бы ничего подобного».

Звук шагов в холле за дверью спальни Хаакона побудил Бретану быстро приняться за дело. Стараясь не шуметь, она поспешно подошла к кровати, взяла тяжелый кувшин с вином и высыпала туда содержимое кожаного мешочка. Услышав глухой стук открываемой двери, она бросила его на пол у одной из стоек кровати.

— Так сделать тебя настоящей королевой викингов? — прорычал Хаакон, слегка запинаясь от действия выпитого вина.

Сердце Бретаны забилось так громко, что, казалось, вот-вот разорвется, однако она сделала все возможное, чтобы казаться спокойной. Надо хорошо сыграть свою роль, чтобы Хаакон ничего не заподозрил. И самое главное, и ради самой себя, и Гудрун необходимо во что бы то ни стало уклониться от его жадных и цепких рук.

— Я жду, мой господин, — нежно проворковала она.

— Вижу, — осклабился Хаакон, приближаясь к ней и с удовольствием отмечая про себя, что она почти голая и что под платьем сандалового цвета на ней больше ничего нет. Когда он приблизился вплотную, она почувствовала исходящий от него сильный запах вина, и это напомнило ей о том, что ей необходимо немедленно сделать самой.

— Может, прежде… немного вина?.. — предложила она, наливая полный кубок с только что всыпанным туда снадобьем и предлагая его на вытянутой руке, чтобы остановить дальнейший натиск Хаакона.

— Я уже выпил достаточно, — отвечал тот, на этот раз совсем трезвым голосом.

Взяв у нее из рук серебряный кубок, он поставил его обратно на деревянный ночной столик рядом с кувшином.

— Нет, я предпочитаю вкусить тебя на свежую голову.

Он прижал Бретану спиной к деревянным панелям стены и снял с ее головы хрустально-серебряное хлао. Затем одной рукой Хаакон распустил стянутые в пучок белокурые волосы жены, которые волной свободно рассыпались по ее вздымающимся от волнения плечам.

Хаакон так тесно прижался к ней, что ее обдало горячее дыхание мужа. Он пристально смотрел в ее испуганные глаза, слегка проводя пальцем по щеке.

— Сегодня я видел тебя и Торгуна. Мне доставляет огромное удовольствие отобрать тебя у него. Но я бы хотел надеяться на то, что твое влечение к нему постепенно исчезнет, так как я все сильнее проникаюсь отношением к тебе, как к своей жене, и мне бы не хотелось все время принуждать тебя.

Бретана поняла, что по-своему, хотя и в извращенной форме, Хаакон пытается быть вежливым и предупредительным. Однако она думала только о том, как бы обратить его сиюминутное благоприятное настроение на достижение своей цели.